Когда ты вдруг ныряешь в глубину расширенных до самого предела зрачков, ведущих напрямую в тело, как узкий грот ведет в себя волну, когда ты прикасаешься к струне ее души, пугливой, истощенной, в ее глазах, сомненьем испещренных, становится на капельку темней. Но ты плывешь, упрямствуя, вовнутрь, взрывая двери и каноны руша, она тебя совсем не хочет слушать, и все сложней становится тонуть, но ты плывешь – искать осколок, что предательской рукой вонзен под толщу ночных стихов, рубцов, запястий тощих, что едкой леденящей пустотой раскинул лозы – черный мертвый сад – сдушив собой и боль ее, и радость... В ее глаза давно никто не падал, поскольку были заперты глаза с тех самых пор, с тех самых давних пор, и ты дрожишь в волне воспоминаний ее души... Ты прячешь в пальцах пламя так бережно – по лбу сочится пот от напряженья, мышцы сведены, ты еле пронесла его транзитом от разума до сердца через сито прошедшей разрушительной войны. Она сопротивляется еще, но ты лишь размыкаешь нежно пальцы – и ей уже приходится поддаться, и катится роса по шелку щек. Огонь внутри. Тепло. Тепло. Тепло...
Ты осторожно достаешь осколок из складок сердца.
Путь тернист и долог.
Но это точно стоило того.