Пощады и отчаяния, неверия, свободы.
Просил, умолял, сдавался, наконец.
В ответ мне показали чьи-то броды.
Где неприкаянные ищут свой конец.
Расстроился? Нисколько! Только стал сильнее.
Не выбираться из трясины рано мне еще.
Гуляю месяц, год, но а ногам больнее.
Еще больнее сердцу, коим не прощен.
И сердце не мое: вот шутка одиноких!
Крутить свои пустые мысли вдалеке.
Как же милы и вразумительно глубоки
Те броды, что трясиной показались мне.
Побыть болваном показалось счастьем,
Пытался пронестись на быстрой я волне.
Беда: я больше над волной не властен.
Беда: не нужен я такой теперь тебе.
Усталый брод, сомненья отлетели,
Не стали удалью и ветром за виском.
Так просто дни седели и дотлели,
И не лечу уже - иду по ним ползком.
А сколько ж ликовать? Вы думаете вечно
Мне дар этот в награду боже преподнес?
Да есть ли и господь, коль только млечно
Дано нам осознать улыбку ярких звезд?
Так и присел. Вокруг болотца дымка.
Мифический тот брод, где сгинул частый гость.
А мне вдруг вспомнилась из детства та малинка,
Что так хотелось деду мне насыпать горсть.