Уже за тридцать градусов жары.
Плывёт асфальт.
Трещат полынь и щебень.
И птиц
сухой и раздражённый щебет
закупорен
в воздушные шары.
Торжественно,-
как баховский хорал,
как странные рисунки на агате,
вдруг
проявились -
небо на закате
и очень близкий Северный Урал.
Зной
полной чашей
день взахлёб лакал.
Коробился,
как береста,
и даже
себя подсолнух
в солнце не узнал.
А травы обезумели от жажды.
И становилось
в безразличьи
страшно.
А Судный День -
никак не наступал.