(по мотивам карельской сказки)
Автор - Бэлла Паншина-Голубкова
Сказка ложь да в ней намёк,
Добрым молодцам урок.
В этой сказке много зла,
Победит, всё ж, доброта.
Жили-были, не тужили
Старички, как в лодке плыли.
Часто в жизни всё идёт
Кувырком, наоборот.
И печалится старушка,
Бог не дал им деток - грустно,
Хочет сына целовать,
В люльке деточку качать.
- Муж а муж, скорей мне сделай
Куклу, вытеши из древа,
Чтобы чурочку могла
Приласкать и покачать.
Целый день старик трудился,
Над Ольховой чуркой бился,
Куклу вытесал молчком,
Колыбельку вносит в дом.
И старушка тихо нянчит
Чурочку - ребёнка, значит,
Песни сладкие поёт
И сыночком всё зовёт.
Душу вкладывает знатно,
Ничего, что вся в заплатках,
С сыном ей, ох, как легко
И приятно, и тепло.
Миновали три годочка,
Тосковали по сыночку,
Он, как в сказке, взял и встал
И на кухню прибежал.
- Матушка мне три годочка,
Есть хочу, корми сыночка,
Может, испечёшь мне хлеб,
Он и будет на обед.
А старушка растерялась:
- Ой-ой-ой, какая радость!
Чей ты, миленький сынок,
Как зовут тебя, мой бог?
- Как зовут? Ольховой Чуркой,
Где отец? - Он в поле утром.
- Я пойду ему помочь, -
И ушёл из дома прочь.
В поле дед земельку пашет,
Пот с лица течёт, сын машет
С края поля и кричит:
- Эй, отец! - помочь спешит.
- Кто отцом меня тут кличет?
Ходят лихи люди нынче,
Нету у меня сынка.
- Ну, а кто же я тогда?
- Я не знаю, как зовут вас?
- Ну, отец, вы просто чудо!
Аль забыли, что меня
Вы растили не шутя?
- Посмотрю-ка, посмотрю-ка,
Ты не как Ольхова Чурка?
Не признал, сынок, тебя,
Ох, прости ты простака.
- Я пришёл облегчить труд твой,
С потом и смертельной мукой,
Ты скажи, что делать мне,
Я готов помочь тебе.
- Хорошо, сынок, за дело,
Сделай изгородь умело,
Чтоб медведь нам наш овёс
Не вредил, свой нос унёс.
И Ольхова Чурка начал
Строить изгородь из мачты,
Сосны в небо уперлись,
Сшиты крепко, как на "приз".
Ни мышонок, и ни заяц,
Никакой другой мерзавец
В поле вдруг не попадёт,
Старику закрыт проход.
Изгородь он сделал чудно,
Но без входа, вот так штука!
Силы много, а ума
Бог не дал, и в том беда.
И Ольховая-свет-Чурка
Чувствует, что вышло дурно,
Натворил немало бед,
Он даёт себе обет:
Побродить по белу свету,
Послужить большому делу
Там, где силушка нужна,
Он поможет, без вранья.
Мать-старушка вся в печали -
Милый сын их покидает,
Чурка плат её берёт,
К жерди вяжет наперёд.
Объясняет он старушке,
Чтоб смотрела бы получше
Красный плат под потолком:
- Кровь закапает ручьём -
Знайте, что беда лихая
Приключилась да большая,
Значит, я попал в беду, -
Говорит он на ходу,
Чтоб искать его спешили
И на радость людям жили.
В сказке должен быть конец,
Победит кто молодец.
Чурка взял с собой лепёшки,
Чуть взрустнул, совсем немножко,
И отправился в поход,
Он с надеждай дела ждёт.
Шёл он шёл, совсем не близко
Озеро блестит искристо,
Видит - человек сидит,
Рыбу ловит и молчит.
Удочка сосны потолще.
"Знает дело, видно, тоньше".
Леска - якорная цепь,
Как бы нам тут уцелеть?!
А крючок его как якорь.
- Ух, силач, то бишь однако! -
Чурка говорит: - Привет,
Вам де добрый человек!
Говорит ему Удильщик:
- Это сила всё не сила,
А на свете есть силач,
Силачам он всем силач.
Звать его Ольхова Чурка,
Хочется увидеть чуть бы
Силача такого раз,
Другом я ему быть рад.
Не сказал Ольхова Чурка,
Кто он, ни к чему кому-то
Знать об этом и зовёт
Он Удильщика в поход.
И пошли вдвоём по свету
Побродить, ведь дела нету
По себе и по плечу -
Дело нужно молодцу.
Шли далёко или близко,
Видят Скалолом игристо
Взял одну скалу, с другой
Сшиб легонечко рукой.
- Здравствуй, человек прекрасный!
Что ты делаешь? - Напрасно
Скалы бью между собой.
Тешусь - Погоди, постой! -
- Ух, силач ты, друг, однако, -
Говорят ему ребята.
- Нет, на свете есть силач,
Силачам он всем силач.
Звать его Ольхова Чурка,
Хочется увидеть чуть бы
Силача такого раз,
Другом я ему быть рад.
Не сказал Ольхова Чурка,
Кто он, ни к чему кому-то
Знать об этом и зовёт
Скалолома он в поход.
И пошли втроём по свету
Побродить, ведь дела нету.
Шли и шли, вдруг темнота
Наступила среди дня.
Не поймут, случилось что же?
День на ночь совсем похожий,
Увидали вдруг избу
И зашли: - Что? Почему?
Старая вдова сказала:
- Мы без солнца и зари,
Месяца уж года три.
Проклял человек недобрый
Солнце, жгло уж очень больно,
И девятиглавый змей
Солнце спрятал от людей.
Месяц проклял вор треклятый,
Воровать мешал украдкой,
Сразу шестиглавый змей
Месяц спрятал от людей.
Проклял человек ленивый
Свет-зарю: его будила,
В тот же день трёхглавый змей
Спрятал зорьку от людей.
- Мы такого не видали,
Есть ли средство от печали?
- Силачи на свете есть,
Могут змеев одолеть.
Ищем мы их три годочка,
Не нашли, как видно, точка,
Где-то бродят стороной,
Потеряли мы покой.
Силачи переглянулись,
Славно сразу подтянулись,
Задают другой вопрос:
- Как помочь вам? - труден спрос.
Отвечает им старушка:
- Выпейте воды по кружке,
Есть напиток у царя,
Он волшебный, и не зря.
Как огонь он обжигает,
Слабенького убивает,
Тот, кто выпьет чаши три,
Даст свободу свет-зари.
Тот, кто шесть чаш одолеет,
Станет сильным и сумеет
Месяц наш освободить,
Ночью станет он светить.
Тот, кто девять чаш сумеет
Выпить - змея одолеет,
Солнце красное спасёт,
Свет наш солнышко вернёт.
И сказал Ольхова Чурка:
- Посмотрите друг на друга,
Разве мы не силачи,
Землю чтоб от зла спасти?!
Царь, меж тем, в большой печали,
Прежде бед таких не знали,
Дочь царя трёхглавый змей
Требует отдать скорей.
Старшую дочь белолицу,
Раскрасавицу-девицу
Хочет съесть коварный змей -
До чего же он злодей?!
Плачут ивы и берёзы,
Стонут клёны, вянут розы,
Опечален белый свет,
Девушке спасенья нет.
Где вы, силачи-герои?
Подвиги великой Трои
Будут вам тут по плечу,
И они пришли к царю.
Сам Удильщик пьёт напиток,
Огненный и знаменитый,
Уж вторую захотел,
Третью чашу одолел.
Скалолом наш шесть чаш выпил
И не крякнул - богатырь был,
Славно дело по плечу
Доблестному силачу.
Очередь Ольховой Чурки:
Выпил семь чаш без натуги,
И осталось ровно две,
Перевёл дух, как в борьбе.
Пьёт уже восьмую чашу -
Дух витает, словно машет,
Девять чаш он одолел,
Слава Богу, уцелел!
Выковать мечи просили:
Трёхпудовый - малой силы,
В шесть пудов - чуть тяжелей,
В девять же пудов - сильней.
Близится большая битва,
Силачи готовы биться,
Выковали им мечи,
Все остры и горячи.
Первым шёл Удильщик биться,
На море уже девица,
Очень горько слёзы льёт
И злодея-змея ждёт.
Ей Удильщик объясняет,
Что де мол он дело знает:
- Ты не плачь и слёз не лей,
Будет выходить злодей,
Ты меня буди скорее,
Я посплю, пока темнеет.
Зорко на море гляди,
Змея, чу! не просмотри!
Спит Удильщик крепко очень,
Море всколыхнулось, впрочем,
Дева силача трясёт,
Он и ухом не ведёт.
Над водой змей показался,
А силач так разоспался,
Дева молодца трясёт,
Он и ухом не ведёт.
Сил прибавилось от страха,
Дева со всего бьёт маха,
И Удильщик тут вскочил,
Трёхпудовый меч схватил.
Змей рад своему обеду,
Видит молодца и деву:
- Пахнет человечий дух!
Вместо одного съем двух.
Говорит ему Удильщик:
- Ты не радуйся, могильщик,
Мы поборемся с тобой,
Зарублю тебя, постой!
Отвечает змей герою:
- Выдохни железно поле,
Будем биться мы всерьёз,
Все равно ты пропадёшь.
- А зачем железно поле?
В землю я тебя зарою,
Толстобрюхого врага
Зарублю, как комара.
Началась большая битва,
Головы нет, будто бритвой
Снесена, другой уж нет,
Он дерётся, сил уж нет.
Третью отрубить не может.
Что же делать? Бог поможет?
- Эй, змеюга, дом горит! -
Богатырь врагу кричит.
Отвернулся змей натужно,
Голова слетела тут же,
Победил наш богатырь,
Змея насмерть зарубил.
И царевна подарила
Молодцу кольцо, молила
С ней вернуться во дворец,
Где так ждёт её отец.
Богатырь сказал царевне,
Чтобы шла домой скорее,
Он вернулся к силачам,
К верным боевым друзьям.
Утро только наступило,
Как заря взошла малиной,
И пошли богатыри
Погулять среди толпы.
Быстро снова потемнело,
Люди плачут, много дела
Им не сделать в темноте,
Жизнь без радости во тьме.
Шестиглавый змей резвится,
Съесть он хочет молодицу,
Требует дать дочь царя,
Месяц он украл со зла.
Плачут ивы и берёзы,
Стонут клёны, вянут розы,
Опечален белый свет,
Девушке спасенья нет.
Вечер наступил черницей,
Скалолому надо биться,
Дева горько слёзы льёт
И злодея-змея ждёт.
Скалолом ей объясняет,
Что де мол он дело знает:
- Ты не плачь и слёз не лей,
Будет выходить злодей,
Ты меня буди скорее,
Я посплю, пока темнеет.
Зорко на море гляди,
Что, булавкой уколи!
Скалолом спит крепко очень,
Море всколыхнулось, впрочем,
Дева силача трясёт,
Он и ухом не ведёт.
Над водой змей показался,
А силач так распластался,
Дева молодца трясёт,
Он и ухом не ведёт.
Вспомнила вдруг про булавку,
Уколола в руку сразу,
Скалолом тотчас вскочил,
Меч пудовый свой схватил.
Змей рад своему обеду,
Видит молодца и деву:
- Пахнет человечий дух!
Вместо одного съем двух.
Скалолом над ним смеётся:
- Мы посмотрим, кто дерётся
Лучше: ты, а может, я,
Знаю, зарублю тебя.
Отвечает змей герою:
- Выдохни ты медно поле,
Будем биться мы всерьёз,
Все равно ты пропадёшь.
- А зачем мне медно поле?
В землю я тебя зарою,
Толстобрюхого врага
Зарублю, как комара.
Началась большая битва,
Головы летят, как бритвой
Снесены, уж пятой нет,
Он дерётся, сил уж нет.
Скалолом срубить не может
Голову шестую, что же?
- Безголовый, посмотри,
Дети вышли из норы!
Отвернулся змей натужно,
Голова слетела тут же,
Победил наш богатырь,
Змея насмерть зарубил.
И царевна подарила
Молодцу кольцо, молила
С ней вернуться во дворец,
Где так ждёт её отец.
Богатырь сказал царевне,
Чтобы шла домой скорее,
Он вернулся к силачам,
К верным боевым друзьям.
Силачи пошли по граду
Погулять себе в награду,
Радуется вновь народ,
Месяц ночь светил в окно.
Утро только наступило,
Как заря взошла малиной,
Быстро снова тьма нашла,
Люди плачут, много зла!
Змей девятиглавый злится,
Требует себе девицу,
Хочет съесть коварный змей,
До чего же он злодей?!
Плачут ивы и берёзы,
Стонут клёны, вянут розы,
Опечален белый свет,
Девушке спасенья нет.
Вечер наступил черницей,
И Ольховой Чурке биться
Надо, дева слёзы льёт
И злодея-змея ждёт.
Богатырь ей объясняет,
Что де мол он дело знает:
- Ты не плачь и слёз не лей,
Будет выходить злодей,
Ты меня буди скорее,
Я посплю, пока темнеет,
Зорко на море гляди,
Что, ножом мне в руку ткни!
Чурка спит сном крепким очень,
Море всколыхнулось, впрочем,
Волны хлещут через край,
Вот пошёл четвёртый вал.
Дева плачет и хлопочет,
Разбудить героя хочет,
Спит он богатырским сном,
Нету думы ни о чём.
Волны вздыбились горами,
Буруны горят огнями,
Дева плачет и трясёт,
Чурка ухом не ведёт.
Вспомнила про нож девица:
"Что ж тебе так сильно спится?!"
Тут же в руку ткнула нож,
Чурка уж с мечом - хорош!
Уж девятый вал вздыбился,
Змей девятиглавый злился,
Вдруг увидел силача,
Дунул пламя сгоряча.
- Ху-ху-ху! Ольхова Чурка!
Худшего не видел дурня,
В пасть мою решил полезть,
Славную окажешь честь!
Говорит ему силач,
Меч поднял, как лёгкий мяч:
- Слабосильные хвалятся,
Лучше будем-ка мы драться.
Отвечает змей герою:
- Дуй серебряное поле,
Будем драться мы всерьёз,
Все равно ты пропадёшь.
- А зачем мне это поле?
В землю я тебя зарою,
Толстобрюхого врага
Зарублю, как комара.
Началась большая битва,
Головы летят, как бритвой
Срезаны, восьмой уж нет,
Змей дерётся, много бед!
Чурка уставать уж начал,
Слышит, будто кто-то плачет:
- Глянь-ка, солнышко встаёт,
Людям радость принесёт!
Отвернулся змей натужно,
Голова слетела тут же,
Победил наш богатырь,
Змея насмерть зарубил.
И царевна подарила
Молодцу кольцо, молила
С ней вернуться во дворец,
Где так ждёт её отец.
Богатырь сказал царевне,
Чтобы шла домой скорее,
Сам вернулся к силачам,
К верным боевым друзьям.
Чурка спал совсем недолго,
Крики, радость слышны в окна:
- Что случилось, почему? -
Спрашивает он вдову.
- Всё ты спишь, ведь солнце встало,
Всё вокруг вдруг заиграло, -
Говорит ему вдова
Удивительны слова, -
Лишь Ольховая-свет-Чурка
Мог свершить такое чудо.
Мне б одним глазком взглянуть
На него - вздохнула б грудь.
Силачи глядят на Чурку:
"Может, он Ольхова Чурка?"
И пошли они гулять,
Чтобы новости узнать.
И услышали, что ищут
Молодцев по городищу,
Что спасли их царство вдруг
И от змеев, и от мук.
Утренней зарёй довольны,
Месяцем и солнцем вольным,
Обещал им в жёны царь
По царевне - сущий дар.
Наконец-то царски слуги
Появились у старухи:
- Чужестранцы здесь живут?
Во дворце их очень ждут.
Чурка говорит с друзьями:
- Приоденемся бомжами.
Просит у хозяйки рвань,
Одевают, что бог дал.
И как нищие бродяги
Заявились пред очами
Стражников, что у ворот
Стерегут царёв оплот.
Стражники их не впускают,
Даже мысль не допускают -
Нищих во дворец впустить:
Это будет царский стыд!
И тогда Ольхова Чурка,
В свете не было бы чуда,
Младшую зовёт он дочь,
Чтоб друзьям, себе помочь.
И царевна белолица,
Раскрасавица-девица
Появилась, наконец,
Хороша, хоть под венец!
Чурка смотрит на царевну,
Видит дивну перемену:
- Признаёшь своё кольцо,
Что дала мне в утро то?
И царевна засмеялась:
- Да, кольцо моё осталось
У тебя, сердечный друг,-
Тут же приструнила слуг.
И пришли они в палату,
На стенах - оружья, латы,
Царь с царицею сидят,
С дочками, на них глядят.
- Что за нищие бродяги?! -
Чурка смотрит, видит стяги,
Сильно гневается царь,
Но царевна - сущий дар -
Говорит царю тихонько:
- Выпусти пары легонько,
Ты, отец, совсем не прав,
Это ведь спаситель наш.
Сразу Скалолом, Удильщик
Показали кольца нищих,
Дочки тут признали их -
Вот обещанный жених!
Свадебки сыграть бы надо,
Обещал царь, где награда,
Да сулил полцарства дать,
Мастаки все обещать!
Согласился царь с натугой:
- Слово дал - менять не буду.
Тут Ольхова Чурка встал
И речь славную сказал:
- Ни царевен и ни царства
Нам не нужно, в государстве
Мы совсем в другом живём,
Это наш родимый дом.
Дай нам, царь, коней получше,
Да припасов чуть, чтоб тут же
Мы отправились домой,
В путь до стороны родной.
Царь был щедрым бесконечно,
Снарядил их в путь сердечно,
Добрых дал он им коней
И напутствовал скорей.
Долго ли или коротко
Ехали друзья вольготно,
Видят лес, стоит изба,
Слышатся там голоса.
И Ольхова Чурка взвился,
В горностая превратился,
К крыше побыстрей прилип,
К стрехе ухом чуть приник.
Слышит разговор он важный,
Речь идёт о них, отважных,
Как их лучше погубить:
Или сжечь, иль отравить.
Голос узнаёт змеиный:
- Едут те, кто погубили
Сыновей моих родных,
Голод напущу на них
И столы с едой поставлю,
Сядут лишь за них, как сразу
Все умрут. Им не дано
Знать спасение одно:
Стукнуть лишь мечами трижды
По столам, покрепче лишь бы,
Вмиг исчезнут и столы,
Голод с ними до поры.
Кто-то говорит старухе:
- Коль спасутся, что за муки?
- Жажду напущу на них,
Озеро и черпаки
Будут ждать их, пейте смело,
Выпьют - смерть придёт мгновенно.
Знать совсем им не дано
Есть спасение одно:
Стукнуть лишь мечами трижды
По воде, покрепче лишь бы,
Вмиг исчезнут черпаки,
Озеро и жажда их.
Кто-то говорит старухе:
- Коль спасутся, что за муки?
Сон я напущу на них,
И кровати будут им.
Лягут и сгорят все сразу,
Меч тут не поможет кряду.
Если тайну скажет вслух,
Он умрёт сам быстро тут.
Опечалился наш Чурка:
"Что же делать? Очень дурно".
Человеком стал опять,
Правду как друзьям сказать?
И товарищи спросили,
Что за люди в доме жили,
Отвечает, что де мол
Женщины болтали вздор.
Едут дальше, путь далёкий,
Голод наступил жестокий,
У дороги вдруг столы
Появились в тот же миг.
Только протянули руки
Скалолом, Удильщик, тут же
Чурка порубил столы,
Все остались без еды.
Сердятся друзья на брата,
Но заметили, однако,
Голод как рукой сняло,
Видно, было волшебство.
Едут дальше, всё спокойно,
Жажда вдруг напала стойко,
Озеро и черпаки
Оказались у воды.
И друзья спешат напиться,
Вкусная, видать, водица,
Спешились скорей с коней,
Руки протянули к ней.
Не успели, друг их ситный
По воде ударил с силой
Трижды, как услышал он,
Меч служил ему добром.
Жажда перестала мучить.
До чего же сон могучий
Вдруг напал на силачей,
Вот уж свалятся с коней!
Видят прямо у дороги
Три кровати, стонут ноги,
И товарищи бегут,
Чтобы выспаться вот тут.
И Ольховая-свет-Чурка
Им кричит, что будет худо,
Рассердились вдруг друзья:
- Сон не мучает тебя?
Видит, силачи не верят:
- Плохо-плохо жить без веры,
Ведьма в той избе жила,
Колдовство задумала.
В тот же миг он превратился
В чурку-пень, оборотился
Вновь в ольховый тот чурбан,
Что старик давно тесал.
И друзья погоревали,
Посидели, попеняли
И отправились домой,
В путь далёкий, не простой.
В это время в той избушке,
Где родился Чурка в стружке,
Кровь закапала с платка
И ручьём бежит - беда!
- Ой, беда случилась, горе,
Где искать сыночка - в море? -
Собралась тотчас же в путь:
- Трудно будет, знаю, пусть!
А старик идти не хочет,
Отговаривает очень:
- Кости где его найдёшь?
И сама ты пропадёшь.
Не послушалась старушка,
На старушку всё прорушка,
Собрала еды в кошель,
Посох в руки и не лень -
Вышла на дорогу быстро,
Ей заря сияет низко:
- Злато-зоренька, скажи,
Где сыночек, доложи.
- Я не видела сыночка,
Я витаю в виде строчки.
Братца-месяца спроси,
Может, видел где вдали.
- Месяц ясный, освещаешь
Уголки и всё ты знаешь,
Может, видел ты сынка?
- Нет, не видел никогда,
Ты спроси у братца-солнца,
Видит всё он, вплоть до донца.
И старушка ночь идёт,
День другой уж настаёт.
Солнце высоко поднялось
И по небу расплескалось.
- Солнце яркое, скажи,
Где сыночек, подскажи.
- Знаю-знаю, где сыночек,
Где твой витязь-голубочек,
Спас от змея он меня,
А помочь я не смогла.
Солнце красное старалось
И тихонечко прокралось
Сквозь чащобу, где темно,
Стало всё вокруг светло.
И нашла старушка сына,
Он лежал в лесу, где тыны,
Средь густых высоких трав.
Куклу мать, к груди прижав,
Горько плакала, рыдая:
- Ох, беда у нас большая,
Ты, сыночек, жить бы мог,
Так, зачем покинул дом?
На чурбан слеза упала,
Что-то с деревом вдруг стало -
Кукла ожила тотчас,
Словно куклу кто-то спас.
И Ольхова Чурка ожил:
- Кто меня тут потревожил?
Долго спал, однако, я,
Матушка, спасла меня?!
Мать и сын домой вернулись,
Старички переглянулись,
Стали жить и не тужить,
Словно в лодке счастья плыть.
Сказки ходят по планете,
Чтут их взрослые и дети.
Нашей сказочке конец,
Прочитал кто - молодец!
------------------
Источник: Карельские сказки. Составители У.С.Конкка, А.С.Степанова. Петрозаводск: Карельское книжное изд-во, 1968.
30 июня 2016