В низинах пенился туман,
в краю лесов, в озёрной плошке.
А над планетою землян,
чертогом с глянцевой обложки,
тонул верховный океан,
в самом себе себя спасая.
И как один из могикан
луна барахталась босая.
Уснул меж двух морей Кавказ,
не дотянув к селеньям Бога.
Хитро прищурен левый глаз
у скандинавского бульдога.
А ты, и глаза не сомкнув,
бумагу комкаешь в корзину.
Что ни строка - анаколуф.
Что ни герои - то кретины.
Волна качнула новый стих.
Он, как цунами — с анакрузой,
давился рифмами и стих,
у плеч пролива Лаперуза.
А в южном округе оси,
где так зияет пуповина,
небритый дядька всё басил,
- «не дашь рубля»,
уйду к пингвинам!