Касайся меня руками, пробуй меня губами, кончиками волос пробегись по шее. Я древний холодный камень, чужая память, душою кривить и ластиться не умею. Пытайся в меня глазами вчитаться до основанья, сорвать с меня маски, платья, чулки, перчатки... Я – потрошённая самость, холодный камень, тяжелая длань печали. Нелегкая доля солнца – хотеть пробиться, твоя невозможна тяга – поймать в тенёты. Я вольная птица, друг мой, чужая птица, не для твоей охоты. Я для ничьей охоты, коль говорить по правде, ничьей забаве – забвению предначертана. Иди и пиши о ком-то, не мни понапрасну платье на теле моем, утыканном злыми чертями. Желай обрести, как чудо, раскрыть и войти в разгадку, и, руки воздев, поздравить себя с победою...
Да только девятым кругом отметили разум как-то – с тех пор ни любви, ни горести я не ведаю.