По лесной глухомани разнеслась весть о том, что в первый день весны на Высоком собрании будет принята лесная Конституция. Среди зверья начался большой переполох. "Правильно, - подумал медведь, вынув лапу изо рта, подобрал слюни, повернулся на другой бок и продолжал лежать и лениво думать,- Давно пора её принять и жить по-европейски, с демократией, а то так можно совсем одичать". Он вспомнил, как прошлым летом плутовка-лиса забралась в курятник, стоявший на окраине села, задушила с десяток кур, а унесла только одну тушку. "Нехорошо так безалаберно работать", - опять подумалось ему. Вспомнил так же, как кукушки нахально измываясь над охотниками, водили их за собой по лесу и накуковали им сто лет жизни. "Хулиганки. Нахалки. Совсем от рук отбились. Вот примем Конституцию, так, может быть, посерьёзнее станут?" - рассуждал медведь.
А тем временем два волка - старый и молодой - разговаривали друг с другом, скалясь в довольной улыбке.
- Говорят, вместе с Конституцией какие-то рыночные отношения будут вводить. Это что? Забегай на рынок и хватай, что хочешь?
- Тебе, молодому, только и хочется ягнёнка слопать. Нет. Прихватизация будет. Это кто чего успеет присвоить. Я пологий склон у реки заберу себе. Там зайцев много. Всегда сытый буду, - сказал старый волк.
- А лиса нацелилась на какой-то чёрный родник. Зачем он ей такой чёрный и грязный? Ни напиться, ни искупаться, ни поесть. Только перемажешься.
- Это нефть, - сказал старый волк. - Да что ты хочешь от неё? Вечно со своими причудами! Многие говорят, лиса - значит хитрая, а наша - продуманная больно. Просто так на болото не кидаются, значит, в этом что-то есть.
Первый день весны был солнечным, тихим и тёплым. Вокруг небольшой полянки собралось всё зверьё лесной глухомани. На принятие Конституции пришли даже те, кто никогда ни на какие сходки-митинги, собрания и шествия не приходил. Только серая мышка осталась у себя в норке. Она чувствовала себя плохо, на сердце скребли злые кошки. И вообще эта затея с введением Конституции и перестройкой лесной жизни вселяли в неё непонятную тревогу и страх.
"Обойдутся без меня", - успокаивала себя, но с напряжением вслушивалась во всё, что делалось наверху.
Высокое собрание зверей лесной глухомани открыл медведь. Перед тем, как начать говорить, он долго собирался с мыслями, кряхтел, чмокал, даже чесал за ухом. Он был неплохим психологом: знал, что его слово будет ждать каждый и слушать внимательно.
Косолапый заговорил о большом значении Конституции не только для людей, но и для зверья лесной глухомани. Особо подчёркивал, что с принятием этого документа каждая зверушка, каждая букашка будут защищены законом и станут жить спокойно и уверенно в завтрашнем дне.
Медведь ещё не раз выступал в защиту Конституции, спорил с оппонентами, доказывал необходимость её принятия.
Но вот, наконец, подошло время голосовать "За" или "Против". Проголосовали, подсчитали, и оказалось, что сто три голоса были отданы за Конституцию и ровно столько же - против. До конца дня бурно удивлялись сложившейся ситуации, растерянно и почти без надежды думали, как из неё достойно выйти. И только к вечеру вспомнили, что на собрании не видели мышку. Стали искать, громко звать и просить, чтобы она появилась на полянке. Кто-то вспомнил, что она любит, когда её имя произносят ласково, с подчёркнутым почтением. В лесу стали раздаваться голоса:
- Мышуня! Милая, где ты? Выходи. Помогай. Ты нужна нам.
И тогда около поляны, где проходило голосование, появилась мышка. Медведь вручил ей бюллетень и не удержался от вопроса:
- Как будешь голосовать? "За" или "Против"?
- А это уж моё дело, - ответила она с заметным пафосом. - Демократия есть демократия.
"О! Конституцию ещё не приняли, а дурь уже полезла даже из мышей", - подумал медведь.
Мышка проголосовала за принятие Конституции, и все в этот день, наконец-то, вздохнули глубоко и легко.
Прошло несколько месяцев, мышка лежала под зелёным кустиком, грелась на тёплом сентябрьском солнышке и мысленно прощалась с летом. Вдруг она подслушала разговор двух зайчих.
- Конституция - это, конечно, хорошо. Муж стал меньше на меня орать, обзывать. А то совсем хвост подожмёт, уйдёт в угол и лежит молча целыми днями. Только в поликлинике к какому врачу не пойдёшь, обязательно надо платить. В спортивную секцию сына хотела определить, тоже плати. Через месяц мои зайчата в школу пойдут. Тоже плати... за всех. Да где же я столько денег добуду? Как хорошо раньше было - всё бесплатно, - говорила зайчиха. - Я эту мышку, как увижу, прибью. Все проклинают её.
Мышка услышала эти слова и в мгновение юркнула в свою норку.