Видео на эти стихи: https://www.youtube.com/watch?v=NBJVrdNtglU
* * *
Вслепую, наощупь,
судьбу подбираем по слуху,
научно трактуем причуды
планид и планет.
Подводим итоги.
Как взрослые – твёрдо и сухо.
По-детски надеясь на чудо.
Которого нет.
ВТОРОЙ КОВЧЕГ
По паре – каждой твари. А мою,
мою-то пару – да к другому Ною
погнали на ковчег. И я здесь ною,
визжу, да вою, да крылами бью...
Ведь как же так?! Смотрите – всех по паре,
милуются вокруг другие твари,
а я гляжу – нелепо, как в кошмаре –
на пристани, у пирса, на краю
стоит она. Одна. И пароход
штурмует разномастнейший народ –
вокруг толпятся звери, птицы, люди.
...Мы верили, что выживем, что будем
бродить в лугах, не знающих косы,
гулять у моря, что родится сын...
Но вот, меня – сюда, её – туда.
Потоп. Спасайтесь, звери, – кто как может.
Вода. Кругом вода. И сушу гложет
с ума сошедший ливень. Мы – орда,
бегущая, дрожащая и злая.
Я ничего не слышу из-за лая,
мычанья, рёва, ора, стона, воя...
Я вижу обезумевшего Ноя –
он рвёт швартовы: прочь, скорее прочь!
Нас лютым ливнем разделяет ночь,
и выживем ли, встретимся когда-то?
Я ей кричу – но жуткие раскаты
чудовищного грома глушат звук.
Она не слышит. Я её зову –
не слышит. Я зову – она не слышит!
А воды поднимаются всё выше –
в их жадном рёве крик мой слишком тонок.
И волны потемневшие со стоном
хоронят даже гордый Геликон...
На палубе, свернувшись, как котёнок,
дрожит дракон. Потерянный дракон.
ПОЭТ
Я ослеп. Измучился. Продрог.
Я кричу из этой затхлой бездны.
Господи, я тоже чей-то бог,
заплутавший, плачущий, небесный.
Вот бумага. Стол. Перо и рок.
Я. (больной, седой и неизвестный)
Но умру – и дайте только срок,
дайте строк – и я ещё воскресну.
* * *
Отраженье гор на воде – впритык
к отраженью туч. Ухожу за край.
Погоди. Остаться бы. Я привык
говорить себе: «Поиграй».
Ты играй, не бойся, что будет час,
леденящий миг на краю зари –
незнакомый голос прошепчет: «Раз…»
Ближе: «Два»… И потом –
«Замри».
Я замру. Надолго. На сотни лет.
Покачнётся небо, прольёт кагор.
Остаются – вечность. Мой хрупкий след.
Отраженье туч. Отраженье гор.
АНУБИС ЕДЕТ В ОТПУСК
Он ждёт и ждёт. А их всё нет и нет.
Он потирает лапки и зевает.
И время, у порога в кабинет
жужжавшее так зло, заболевает –
завравшись и зарвавшись – застывает
безмозглой мухой, влипшей в аллингит.
Анубис дремлет. Наконец, шаги –
нетвёрдые. И робкий стук. И скрип
тяжёлой двери. «Здравствуйте, голубчик.
Входите» – зверь листает манускрипт.
А посетитель, немощный старик,
бледнеет, разглядев его получше –
сидит шакал, чудовище, посредник
страны загробной, мук на много лет.
И жалкий, грязный, тощий как скелет,
старик тоскливо шепчет:
«Я – последний».
На радостях шакал вильнёт хвостом –
«Дописан каталог – вся желчь и сплетни,
людские дрязги, вой тысячелетний…
Какой, однако, препротивный том –
подробная и тщательная опись.
…А вам, голубчик, в третий каземат,
там ждёт вас белозубая Амат».
Закроет опус.
И уедет в отпуск
на опустевший Крит – гонять котов,
искать волчицу на руинах Рима…
В наряде из несорванных цветов
земля прекрасна и необозрима.
Ни войн, ни смут, ни жертвенных костров.
До новых рас. До новых катастроф.
ОСКОЛКИ
Разбиваются – опять – на куски
все мечты, что я держала в руке.
Барабанит горечь грубо в виски
и болтает – на чужом языке.
Поднимаю я осколки с земли –
может, склею – зажимаю в кулак.
Но мечты уже – в дорожной пыли:
и не там я – и не с тем – и не так…
Только вишенкой на рваных краях –
на кусочках – тёмно-красным блестит
капля крови – от мечты острия,
от осколка, что сжимаю в горсти.
* * *
Я не хочу тебя терять.
И находить.
Нас – поминутно – усмирять
И резать нить.
Но мы сидим – и мир затих –
Глаза в глаза.
Ну, что, кто против – из двоих?
Мы оба – за.
За ярость, за угар, за круг –
Порочный – встреч.
За жажду губ – коснуться рук,
Лица и плеч.
За дар – на лезвии побыть,
У острия.
За то, чтоб слиться – и забыть,
Где ты, где я.
За дрожь, как в ломке наркоман –
От пустоты.
Мы – за обман. Самообман.
За бред мечты.
И за похмелье из – позволь! –
Вины, стыда.
За сожаления. За боль.
За миг, когда
Тебя – как бабочку на гвоздь –
Пронзит насквозь,
Что наши жизни были врозь.
И будут врозь.
Итак, опять: глаза в глаза.
(Вводи иглу!)
Мы оба за… Мы оба за…
Начнём игру.
* * *
Мир исчез.
Мгновения скользят.
В телефон я глупости шепчу.
Ум твердит: «Оставь его. Нельзя».
Сердце властно требует: «Хочу».
Через грань континентальных плит
Я за сотни вёрст к тебе лечу.
Сквозь «нельзя», которое болит,
К одному желанному «хочу».
И сомкнувшись так, что не разнять,
Не унять и не остановить,
Не понять запретов, не принять –
Пьём одно кипучее «любить».
…Но уводит прочь моя стезя
От тебя. Ты куришь. Я молчу.
Глотку жмёт суровое «нельзя»
Веру потерявшему «хочу».
Всё. Рука пуста. Реванш не взят.
По закону чести я плачу:
Падаю на остриё «нельзя»
C выси недоступного «хочу».
ВЕДЬМА
«Ты не ведьма ли? – шептал
в омут ноченьки. –
Рысья, бесья красота –
с червоточинкой.
То ль – змеёй в моих руках,
то ли – призраком,
птицей дикой в облаках,
раскапризною,
то – не тронешься с колен
перед папертью…
Улетаешь на метле?
Ну и скатертью!»
Мне бы взвыть да лечь костьми,
мне б вымаливать:
«Приюти меня, прими –
явь ли, марево.
Отогрей да пожалей –
жить под тучами
средь скитальцев-журавлей
я измучилась».
Да не клонится глава –
и не молится;
хоть права, хоть не права –
за околицу,
да в закатный неуют
апельсиновый…
Что ж мне в сердце не забьют
кол осиновый?
КРАЙ
Край света. Свято ты веришь в это – кругом раздрай,
грубит народец, погрязший в дрязгах, сварливей Грай.
Но даже если ты вдруг пролез бы в цветущий рай,
где чужды лица – хоть рой землицу, хоть помирай –
недолго спиться, упасть на спицу в таком раю.
Край света. Свита твоя верёвка. Ты – на краю.
А в центре мира – тепло камина, огонь свечи,
живёшь без грима, и беды – мимо, и кот мурчит.
Там – рук сплетенье, там свет и тени живут в ладу.
Край света – это где нас не любят. Где нас не ждут.