Это было чуднО и смешнО:
мы гуляли, держались за руки,
забывали константы давно
переписанные из азбуки,
мы не помнили про дважды два,
и про то, что на ноль не делится,
про траву на которой дрова
про число и названье месяца
до которого вновь не гулять,
не смеяться совсем без повода,
до которого жить ровно пять
пять по тридцать ночей из холода,
и ещё плюс один стылый день -
день, когда прописные истины
наведут густо тень на плетень,
а ружьё в конце пьесы выстрелит
дробью дрели дверного звонка,
проскрипит громко дверь усталая:
дважды два это в руку рука
правой в левую, в левой правая