Как будто кто рулон обоев
раскатывает в пыльном небе,
так хмарь от Сретенья ложилась
всё дальше в город по прямой.
Вот ливень захватил без боя
двор гимназический, и где б он
швырял так обновленья примесь
на алебастр особняков.
На ряд торговый дробь ударов
обрушил и запрыгал через
дорогу. Так он чистит зелень
и давит пар из мостовой!
И раскалённый планетарий
подставил струям звонкий череп,
к подслеповатому музею
припал, блаженствуя, щекой.
Он слушал альты водостоков,
бас бочек и сопрано жести,
перекрываемые соло
таких невыразимых струн,
что стало ясно вдруг: насколько
тут описанья неуместны
о том, как веют маттиолы
в дождём пролившийся июнь.
Вдруг в узкой раме с чашкой чая
фотограф Рыморов размыто
возник и жестом запредельным
раздвинул занавес воды.
Как прогудел он: "Мать честная!" -
полушутя-полусердито,
по каланче глазами стрельнув
из необъятной бороды.
Враз рикошетом разрывает
над тонким шпилем дождевальню -
и, поражённый этим самым,
гром проворчал в последний раз.
И непогода отступает,
обратно свёртываясь в валик...
И уж, гляди, - над Городцами
двойная радуга зажглась.
12.07.1996