В конце предыдущей части был задан вопрос: И как с этим жить? Задавший вопрос ожидал хотя бы нескольких ответов на него типа: «да я бы ….» Видать, кто-то устыдился откровенничать, кто-то посчитал, что вопрос риторический.
Но ...по сути философской Триады, на которую так упорно ссылается этот Карин, ответом может быть только один: Лерма переходит на вторую стадию своего личностного развития. Суть же такого перехода в том, что он сердцем и умом уходит в Даль, в Небо, подальше от этих ничтожных властителей и угнетателей, взмывает над ними. И эта стадия именуется, согласно учениям Мыслителей, «демонической», «дьявольской» – в христианстве, суперменской – в наше время, а девизом личности становится «Если я не тварь дрожащая, то право имею!». И на этой стадии Лерма задержится надолго.
Что же ему делать теперь? Да писать и писать! И как узнать, что уже создаешь Великое? Да верить, что всё будет великим, ибо ПРЕДСКАЗАНО !
В самом деле, кому из пишущих тут, на сайте, не было знакомо чувство УПОЕНИЯ своими строками? Поднимите руки, коллеги!
К тому же, если с детства тебя хвалят, тобой восторгаются, тебя уже напечатали в местной газете, уже грозятся издать сборник твоих произведений! И ты готов повторить строки того же Карина:
Кто меня?! Я сегодня – Светило!
На меня лучший критик – не Сила:
Председатель Совета Министров
Заявил, что Велик Моралистов!
А что сказано громко и свыше,
Сошка мелкая сразу услышит.
(Моралистов здесь некий Признанный ТАМ, в Кремле).
И пошло расти вверх Тщеславие вкупе с Честолюбием и Гордыней!
«А годы летят! Наши годы, как птицы летят! И некогда нам обернуться назад» - по броской пословице: «Отойдем да поглядим, хорошо ли мы сидим?»
А Лерме-то тринадцатый, и пора поступать в Университет для избранных тогдашних. И там-то, как позднее напишут его однокашники, он будет гордо презирать всех подряд, превосходя их талантами и успехами в языках и науках, в знании классиков романтизма – Шекспира, Байрона, Шиллера и еще многих, коих прочитал еще дома.
Но как же с Поэзией, своей, рукотворной? Творим помалу. Каким образом? Да вот читаем, выписываем и переписываем на свой лад, что в «Лермонтовской энциклопедии» названо «заимствованиями».
Т.В. Толстая как раз и обрывает свой рассказ о Лерме на том, что после восстания декабристов Бестужев-Марлинский передал друзьям свою поэму «Андрей, князь Переяславский». И бабушкин брат Афанасий Алексеич привез поэму. Миша умоляет дать ему почитать.
Мальчик прочел поэму и заучил множество строк наизусть. Но больше всего ему пришлось по душе «описание того, как витязь несется в челноке среди бурных волн по морю:
Но вот ярящимся Дунаем,
То видим, то опять скрываем,
Ловец плывет на челноке.
Белеет парус одинокий,
Как лебединое крыло,
И грустен путник ясноокий;
У ног колчан, в руке весло.
В этой тяжелой, не доработанной Бестужевым-Марлинским строфе юный Лермонтов одобрил только одну строку:
Белеет парус одинокий» (Толстая, с. 326)
В «Лермонтовской Энциклопедии» этот факт заимствования отмечен, но как деяние гения: развил строку до романтической картины!
Далее я буду опираться на мое «Собрание сочинений в четырех томах» - не Академическое, но все же от Издательства Академии Наук СССР – Москва-Ленинград, 1961 (по семьсот с лишним страниц и даже за восемьсот. – Солидно! Опять же с комментариями, кои буду цитировать).
Но Метод прочтения и оценки будет «моим», основанным на Канте, Гегеле и других Мыслителях. Ну и на своем Опыте тоже, уж не обессудьте за мой Художественный вкус.
А Лермонтова я постигал с трудом, если говорить о его первых опытах. И первое, что принял с восторгом, было стихотворение «Юнкерская молитва». Но это уже 1833 год, и за этот год в моем собрании только одна эта молитва. И речь о ней впереди. Пока же вернемся в 1828 год. Будем считать, что поэту 14 лет. Том открывает вполне наше, сайтовское, пейзажное – «Осень»:
Листья в поле пожелтели,
И кружатся, и летят;
Лишь в бору поникши ели
Зелень мрачную хранят.
Под нависшею скалою
Уж не любит, меж цветов,
Пахарь отдыхать порою
От полуденных трудов.
Зверь, отважный, поневоле
Скрыться где-нибудь спешит.
Ночью месяц тускл и поле
Сквозь туман лишь серебрит.
Оценили? Без придирок? Одно умиление? Для меня и то хорошо, что это некое Реальное описание, хотя и с проблесками классицизма.
В комментах – т.1, с.611- сказано: «При жизни автора не печаталось» ( это прим. будет постоянно повторяться). Впервые опубликовано в 1859 г. в собрании сочинений под редакцией Висковатова» - того, кто долго бился за запрещенного Лермонтова и был весьма ученым, получив и европейское образование с защитой диссертации на немецком языке.
(Книга его «Михаил Юрьевич Лермонтов», изданная им лишь в 1891 году, ибо запрещалось говорить о личности Лермы, издавались лишь отдельные произведения, у меня наличествует - в современном издании. Буду цитировать).
Однако на этом прервемся. А наперед скажу, что намерен разобрать далее все стихи и драмы Лермы по годам: 28-й, 29-й и т.д.