Вот и дивная осень врывается, как примадонна,
И садится к роялю, чтоб миру Шопена вернуть.
В диких темных глазах и печаль и надежда бездонны,
И в минорной "Балладе" проступит вдруг светлая грусть.
Не настолько страшна, как поэты шальные малюют,
И как будто понятна, и манит ее глубина,
И устав от жары, к деве тянутся звери и люди,
Охладить и надежду вернуть эта дева вольна.
А в бокале вина отражается снова усмешка,
Тайна, прелесть и боль, все, чем вечно владеет душа.
Пусть останется осень, в природе и душах замешкав,
Словно зрелая дама безумно она хороша…
Там влюбленный Шопен промелькнет и растает в тумане,
- Я не думал, мой бог, что пронзительней может играть.
Только зрелая дама заманит, полюбит, обманет,
И останется снова, его усыпив, вдохновлять…
Нас терзало беспечно жарой небывалою лето,
Мы устали скитаться, от жажды немой озверев.
Только хмурая осень в прекрасном узоре сонета,
Нам подарит сонату, спасти от жары нас успев…