Шуршащая музыка
Шуршащая музыка первой строки,
неспешная в самом начале, а дальше –
погоня за страстью без толики фальши.
Какие там поиски, черновики?
Успеть записать! Остальное придёт
позднее. Штрихи завершают картину.
Искать бесполезно посыл и причину.
Поэзия, память – жизнь наоборот,
подобно повтору, немому кино,
картинка эмоций под кистью порыва,
где точность оттенков легко, без надрыва,
не то, чтобы воссоздаёт полотно,
скорее, рождает иное. Вослед
восторг, удивление, в дымке печали
и, прежде ещё не открытые, дали,
и вздох очищенья, и радость, и свет...
Предел терпимости
Предел терпимости. А есть ли он?
Атаки памяти прочь гонят сон.
Нападки совести, хоть нет вины,
изнеможением сменяют сны.
Скорей, бессилие и забытьё,
будильник – бестия поёт своё,
мне непонятное, но гонит в путь,
день начинается и в этом суть.
Послать всё к дьяволу, махнув в рассвет,
но нет желания и права нет.
Назад заказано и вбок никак,
лишь осознание да твёрдый шаг,
чеканной ритмикой рождает речь,
чтобы достоинство и честь беречь...
Подгонка
Последняя лодка навеки ушла от причала.
Сорваться не смею. Что слёзы? – Никчёмный товар.
Весь мир обложил трёхэтажно, но легче не стало.
Меня пошатнул, но не сбил этот страшный удар.
Порядок вещей изменился. Иная эпоха
ждала на пороге и стала реальностью. Нет
внезапного шока. Но больно, чудовищно плохо,
немые вопросы, безмолвное эхо в ответ.
Так было, так есть и так будет. Нормально и просто.
Понять и принять в чехарде переменчивых дум.
Но сколь ни взрослей, остаётся беда не по росту
и мы подгоняем себя под нелепый костюм...
Мудрость
Наши чувства с роком без взаимности,
так уж повелось, иного нет.
Мудростью считают, по наивности,
опыт да усталость в сумме лет.
Размешав высокое и грешное,
складываем память в закрома.
А итог – спокойствие неспешное,
трезвый взгляд – подобие ума.
Это всё приходит с опозданием,
выхода иного не дано.
Лишь коктейль привычки с осознанием,
что судьбою всё предрешено...