Он жил на шестом, ну а я — на восьмом;
Столкнулись случайно на лестничной клетке,
Когда забежала, неся эскимо,
К подружке с шестого — Алине-соседке.
Проход заслонив, посмотрел на меня
Улыбки не пряча, открыто и честно,
И эта улыбка, как пряжка ремня,
Хлестнула по сердцу:
— Откуда, невеста?
— С восьмого, к Алине...
— К Алине, ну что ж... Я с нею ведь рядом, по центру квартира. Ты, может, ко мне от Алины зайдёшь?
— Зачем?
— Да шучу, не ведись, Катерина.
— Не Катя...
— Не Катя?! А я — Мирослав. Но можно и Слава.
— Я — Вера.
— Понятно. Такая девчонка в подъезде росла! Ну надо ж, не видел...
— Спасибо. Приятно. Какая такая?
— Потом расскажу. Спешу, извини, улетаю сегодня. В аэропорту самолёты не ждут. Вот видишь, какой кавалер я негодный...
— Куда уезжаешь?
— К родным, в Барнаул. Родители там и сестра на Алтае... Да ладно, иди,— и, поднявши баул, хитро подмигнул: — эскимо то растает...
Пару месяцев спустя...
Вечерний звонок разорвал тишину,
И вновь полоснула по сердцу улыбка,
И с лестничной клетки в квартиру шагнув:
— К тебе я, — сказал Мирослав: — не ошибка.
С вишнёвым вареньем мы выпили чай,
Смеясь и шутя обо всём понемногу,
Его я внезапно коснулась плеча,
И в ночь не ушёл с моего он порога...
Десятилетия спустя...
Года пролетели, как поезд-экспресс,
Давно поменяла я эту квартиру,
Остался улыбки непознан секрет,
Которая лупит под сердце мортирой.
Чуть раньше с работы сегодня пришла.
(Ведь дом то большой, есть дела по хозяйству).
И,пыль протирая, случайно нашла
Забытое фото, где мне восемнадцать.
Присела вот в кресло на пару минут,
Задумалась... Слышу, ключи зазвенели:
Наверное дети из школы идут,
Пора закругляться с раздумьями, ленью.
Что вспомнилось вдруг, то развеется где-то,
Как песни о прошлом, друзей голоса,
Воздушные шарики давнего лета
И взлётная жизни чудной полоса,
Как старое, доброе, наше кино,
Где чёрное ухо у белого Бима:
— Веруня, ты где? Я принёс эскимо, —
Доносится голос из кухни любимый.
Финал!)))