Прости, дорогое мое Подкалинье, что снова отвлекаю тебя от личного и поэтского, но - придется потерпеть. Сегодня ушел Высоцкий...
Вернее, просто вышел со сцены перекурить. Просто хотел передохнуть от репетиции утомительной пьесы про жизнь. А сердце не захотело пускать его обратно, посчитав, что в свои 43 он прожил за всех, о ком писал и пел, кого сыграл на сцене и в кино.
Вот скажите, зачем ему надо было проживать за всех? Мог бы сделать вид, что...
Не мог. Потому что Высоцкий.
А послезавтра уйдет Лермонтов. У него был один Мартынов. А у Высоцкого их было много в той вялотекущей дуэли - так много, что даже имен не осталось в памяти истории и потомков. Разве что в стихах - штрихом, намёком, образом.
Единственное, чего они добились, это то, что миллионы людей могут сказать: НАШ Высоцкий.
***
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ. «МОЙ ЧЁРНЫЙ ЧЕЛОВЕК В КОСТЮМЕ СЕРОМ...»
Мой чёрный человек в костюме сером!..
Он был министром, домуправом, офицером,
Как злобный клоун он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: "Спасибо, что живой".
Я суеверен был, искал приметы,
Что мол, пройдёт, терпи, всё ерунда...
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: "Больше - никогда!"
Вокруг меня кликуши голосили:
"В Париж мотает, словно мы в Тюмень, -
Пора такого выгнать из России!
Давно пора, - видать, начальству лень".
Судачили про дачу и зарплату:
Мол, денег прорва, по ночам кую.
Я всё отдам - берите без доплаты
Трёхкомнатную камеру мою.
И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья - известные поэты:
Не стоит рифмовать "кричу - торчу".
И лопнула во мне терпенья жила -
И я со смертью перешёл на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.
Я от суда скрываться не намерен:
Коль призовут - отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил
И худо-бедно, но тащил свой воз.
Но знаю я, что лживо, а что свято, -
Я это понял всё-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята, -
Мне выбора, по счастью, не дано.
«О ФАТАЛЬНЫХ ДАТАХ И ЦИФРАХ»
Моим друзьям - поэтам
Кто кончил жизнь трагически, тот - истинный поэт,
А если в точный срок, так - в полной мере:
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же - в петлю слазил в "Англетере".
А 33 Христу - он был поэт, он говорил:
"Да не убий!" Убьёшь - везде найду, мол.
Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, -
Вот и сейчас - как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лёг виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен бог -
Ребром вопрос поставил: или - или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, -
А нынешние - как-то проскочили.
Дуэль не состоялась или - перенесена,
А в 33 распяли, но - не сильно,
А в 37 - не кровь, да что там кровь! - и седина
Испачкала виски не так обильно.
"Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!"
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа -
И режут в кровь свои босые души!
На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е", -
Укоротить поэта! - вывод ясен, -
И нож в него! - но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен!
Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, -
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился - и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
«ПЕСНЯ О ЗЕМЛЕ»
Кто сказал: "Всё сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя!"?
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время!
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.
Как разрезы, траншеи легли,
И воронки - как раны зияют.
Обнажённые нервы Земли
Неземное страдание знают.
Она вынесет всё, переждёт, -
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поёт,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля - это наша душа, -
Сапогами не вытоптать душу!
Кто поверил, что Землю сожгли?!
Нет, она затаилась на время...
«ПРИГОВОРЁННЫЕ К ЖИЗНИ»
В дорогу - живо! Или - в гроб ложись.
Да! Выбор небогатый перед нами.
Нас обрекли на медленную жизнь -
Мы к ней для верности прикованы цепями.
А кое-кто поверил второпях -
Поверил без оглядки, бестолково.
Но разве это жизнь - когда в цепях?
Но разве это выбор - если скован?
Коварна нам оказанная милость -
Как зелье полоумных ворожих:
Смерть от своих - за камнем притаилась,
И сзади - тоже смерть, но от чужих.
Душа застыла, тело затекло,
И мы молчим, как подставные пешки,
А в лобовое грязное стекло
Глядит и скалится позор в кривой усмешке.
И если бы оковы разломать -
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Нас узами цепей к хвалёной жизни.
Неужто мы надеемся на что-то?
А может быть, нам цель не по зубам?
Зачем стучимся в райские ворота
Костяшками по кованным скобам?
Нам предложили выход из войны,
Но вот какую заложили цену:
Мы к долгой жизни приговорены
Через вину, через позор, через измену!
Но стоит ли и жизнь такой цены?!
Дорога не окончена! Спокойно! -
И в стороне от той, большой, войны
Ещё возможно умереть достойно.
И рано нас равнять с болотной слизью -
Мы гнёзд себе на гнили не совьём!
Мы не умрём мучительною жизнью -
Мы лучше верной смертью оживём!
«ПЕСЕНКА О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ДУШ»
Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Исуса,
Кто ни во что не верит - даже в чёрта, назло всем, -
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.
Стремилась ввысь душа твоя -
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья -
Останешься свиньёю.
Пусть косо смотрят на тебя - привыкни к укоризне, -
Досадно - что ж, родишься вновь на колкости горазд.
А если видел смерть врага ещё при этой жизни -
В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.
Живи себе нормальненько -
Есть повод веселиться:
Ведь может быть, в начальника
Душа твоя вселится.
Пускай живёшь ты дворником - родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастёшь, -
Но если туп как дерево - родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрёшь.
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком, -
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?!
Так кто есть кто, так кто был кем? - мы никогда не знаем.
Кто был никем, тот станет всем, - задумайся о том!
Быть может, тот облезлый кот - был раньше негодяем,
А этот милый человек - был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы, -
Удобную религию
Придумали индусы!
«МОЯ ЦЫГАНСКАЯ»
В сон мне - жёлтые огни,
И хриплю во сне я:
"Повремени, повремени -
Утро мудренее!"
Но и утром всё не так,
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьёшь с похмелья.
В кабаках - зелёный штоф,
Белые салфетки, -
Рай для нищих и шутов,
Мне ж - как птице в клетке.
В церкви - смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан...
Нет, и в церкви всё не так,
Всё не так, как надо!
Я - на гору впопыхах,
Чтоб чего не вышло, -
На горе стоит ольха,
Под горою - вишня.
Хоть бы склон увить плющом -
Мне б и то отрада,
Хоть бы что-нибудь ещё...
Всё не так, как надо!
Я - по полю вдоль реки:
Света - тьма, нет Бога!
В чистом поле - васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги - лес густой
С бабами-ягами,
А в конце дороги той -
Плаха с топорами.
Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги всё не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так!
Всё не так, ребята...
БАЛЛАДА О КОРОТКОЙ ШЕЕ
Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена:
Чтобы грудь - почти от подбородка,
От затылка - сразу чтоб спина.
На короткой незаметной шее
Голове уютнее сидеть,-
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.
А они вытягивают шеи
И встают на кончики носков:
Чтобы видеть дальше и вернее -
Нужно посмотреть поверх голов.
Все, теперь ты - темная лошадка,
Даже если видел свет вдали,-
Поза - неустойчива и шатка,
И открыта шея для петли.
И любая подлая ехидна
Сосчитает позвонки на ней,-
Дальше видно, но - недальновидно
Жить с открытой шеей меж людей.
...Вот какую притчу о Востоке
Рассказал мне старый аксакал.
"Даже сказки здесь - и те жестоки",-
Думал я - и шею измерял.
1973
Читаем, слушаем, помним.