В эпоху Просвещения литература перешла с религиозного практико-ориентированного направления на светское, обладающее художественным и воспитательным значением, то есть вышла на качественно новый уровень. Произошло это во многом благодаря нашему земляку, астраханцу по рождению, Василию Кирилловичу Тредиаковскому, одному из ярчайших представителей просветительской эпохи.
Василий Тредиаковский (1703–1769) — поэт и теоретик литературы, один из основателей русского классицизма. Будучи родом из астраханской семьи священника, начальное образование получил в католической школе с преподаванием на латыни. В двадцать лет бежал в Москву, где учился в Славяно-греко-латинской академии. Знание языков позволило Тредиаковскому жить и в Голландии, и во Франции, где он обучался в Сорбонне. В 1730 году поэт и теоретик литературы возвратился на Родину.
Часть его трудов не дошла до нас, но сохранилась «Элегия о смерти Петра Великого» (1725) с чертами классицизма.
Лиризм этого произведения сочетается с автобиографическими моментами: Петр I во время Персидского похода посетил школу, где обучался Тредиаковский и похвалил его за трудолюбие. Неудивительно, что в элегии описано пребывание императора на Каспийском море.
Василий Тредиаковский- последний по хронологии литератор, который был личнознаком с Петром I. Их, по всей вероятности,единственная встреча, описанная в несохранившихся «Записках» Тредиаковского, состояласьв 1722 году, когда Петр I был в Астрахани и посетил школу монахов-капуцинов,где учился юный Тредиаковский.
«Пётр Великий зашёл однажды в сиё училище и велел представить себе лучших учеников. Между ими был Тредиаковский. Приподняв волосы на лбу его и пристально посмотрев на лицо юноши, государь произнёс:«Вечный труженик, а мастером никогда не будет!», - из словаря достопамятных людей Русской землиБантыша-Каменского Д. Н. (М., 1836. Ч. 5. С. 146).
Василий Тредиаковский на всю жизнь сохранил восторженное отношение к Петру I, в котором видел воплощение идеала монарха, хотя непосредственно ему посвятил лишь одно произведение, написанное в связи с кончиной императора:
ЭЛЕГИЯ О СМЕРТИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
Что за печаль повсюду слышится ужасно?
Ах! знать Россия плачет в многолюдстве гласно!
Где ж повседневных торжеств, радостей громады?
Слышь, не токмо едина; плачут уж и чады!
Се она то мещется, потом недвижима,
Вопиет, слезит, стенет, в печали всем зрима.
"Что то за причина?", -- лишь рекла то Вселенна.
Летит, ах горесть! Слава весьма огорченна,
Вопиет тако всюду, но вопиет право,
Ах! позабыла ль она сказывать не здраво?
О когда хоть бы в сем была та неверна!
Но вопиет, вопиет в печали безмерна:
"Петр, ах! Алексиевич, вящий человека,
Петр, глаголю, российский отбыл с сего века".
Не внушила Вселенна сие необычно,
Ибо вещала Слава уж сипко, не зычно.
Паки Слава: "Российский император славный,
Всяку граду в мудрости и в храбрости явный.
Того правда, того милость тако украсила,
Чтоб всю тебя Вселенну весьма удивила.
Кто когда во искусстве? кто лучший в науке?
Любовь ко отечеству дала ль место скуке?
Что же бодрость? Что промысл? Православна вера?
Ах! не имам горести ныне я примера!"
Паче грома и молнии се Мир устрашило,
И почитай вне себя той весь преложило.
Но по удивлении в незапной причине,
Со стенанием в слезах Вселенная ныне:
"Увы, мой Петре! Петре, верх царския славы!
Увы, предрагоценный! О судеб державы!
Увы, вселенныя ты едина доброта!
Увы, моя надежда! тяжка мне сухота!
Увы, цвете и свете! увы, мой единый!
Почто весьма сиру мя оставил, любимый?
Кто мя, Вселенну, тако иный царь прославит?
Кто толики походы во весь свет уставит?
Всюду тебе не могла сама надивиться,
Но уже Петр во мне днесь, Петр живый, не зрится!
Ах, увяде, ах, уже и сей помрачися!
Праведно, Россия, днесь тако огорчися".
Се бегут Паллада, Марс, Нептун, Политика,
Убоявшеся громка Вселенныя крика.
"Что тако, -- глаголют, -- мати, ты затела?"
Но Паллада прежде всех тут оцепенела,
Уразумевши, яко Петра уж не стало;
Петра, но российска: "Ах!-- рече, -- все пропало".
Падает, обмирает, власы себе комит,
Все на себе терзает, руки себе ломит,
Зияет, воздыхает, мутится очима,
Бездыханна, как мертва не слышит ушима,
Всех чувств лишенна, мало зде в себе приходит,
Тихо, непостоянно, так гласом заводит:
"Мое солнце и слава! моя ты Паллада!
Куды ныне убегла? до коего града?
Я прочих мудрости всех мною наставляла;
А тебя я сама в той слышати желала.
О премудрый Петре! ты ль не живеши ныне?
Кая без тебя мудрость уставится в чине?
Плачь, винословна, плачи, плачь, Философия,
Плачьте со мною ныне, науки драгие.
Стени, Механика, [и] вся Математика,
Возопий прежалостно и ты, Политика.
По тебе плакать будет в своем свое время,
Оставь мя ныне мое оплакать зол бремя.
Плачь со мною, искусство, но плачи чрезмерно:
Оставил нас Петр, что я узнала, ей, верно.
Ах! покинул всех нас Петр, мудростей хранитель,
Своего государства новый сотворитель".
Марс: "Не о российском ли, мати, Петре слово,
Нарицаемом Марсе во всем свете ново,
Ему же в храбрости я не могу сравниться,
Разве только сень его могу похвалиться?"
Сказала Вселенна -- Марс завопил жестоко,
Пал было, но встал зараз, на небо взвел око:
"О небесни! небесни! и вы зависть взяли,
Что толика прехрабра у земных отняли;
Большу же мне нанесли ныне вы обиду,
Попротивился бы вам без почтенна виду.
Но отдайте мне Петра, Петра в мощных славна,
В храбрости, в бодрости и в поли исправна".
В большу пришед Марс ярость, кинув шлем и саблю;
"Дела, -- рече, -- храбра я один не исправлю.
О Петре! Петре! Петре! воине сильный!
При градех, и во градех, и в поли весь дивный.
Возвратись, моя радость, Марсова защита:
Марс не Марс без тебя есмь, ах! но волокита.
Увы, мой Петре! како возмогу стерпети
Тебе не сущу, в слезах чтобы не кипети?
Вем, что не должно храбру, но быти не можно,
Егда вем, яко уснул ныне ты не ложно.
Уснул сном, но по веках возбнуться* имущим;
Уснул сном, но нам многи печали несущим.
Впрочем, пойду скитаться, лишившись клеврета,
Оплачу Петра, всегда землею одета".
Починает по том здесь Политика стужна**
Рыдати не инако как жена безмужна:
"Дайте, -- глаголет, -- плачу моему место, други,
Не могу бо забыти Петра мне услуги.
Кто ин тако первее скрасил Политику!
Кто меня в конец достигл толь весьма велику?
Рассмотрил, ввел, пременил, укрепил он нравы,
Много о том глаголют изданные правы.
Но, о! и его правивш, Боже ты державный!
Почто мне Петра отнял? тем подал плач главный.
Я толику на него надежду имела,
Чтоб воистину в первом месте уж сидела
Предо всеми; но твоя то божия сила,
Хотя сия причина весьма мне не мила".
Се под Нептуном моря страшно закипели,
Се купно с ветры волны громко заревели!
Стонет Океан, что уж другого не стало
Любителя. Балтийско -- что близко то стало
Несчастье при берегах. Каспийско же ныне
Больше всех, что однажды плавал по нем сильне.
Всюду плач, всюду туга презельна бывает,
Но у Бога велика радость процветает:
Яко Петр пребывает весел ныне в небе,
Ибо по заслугам там ему быти требе.
* Возбнуться -- проснуться, пробудиться.
** ...Политика стужна... -- Скорбная политика.
(Подготовка текста и комментарии С. И. Николаева
«Элегия о смерти Петра Великого»1725 г. - одно из самых ранних дошедших до нас оригинальных стихотворений Тредиаковского. «Элегия» была опубликована самим автором в 1730 г. в разделе «Стихи на разные случаи», составившим вторую часть его книги «Езда в остров Любви».
В 1752 г. Тредиаковский опубликовал новую редакцию «Элегии» в составе «Сочинений и переводов», сообщив в предисловии, что двухтомник «увенчан Плачем, нашими ж стихами, о кончине блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великого, самодержца всероссийского, Отца Отечествия, сочиненным уже тому дватцать седмь лет, но исправленным, и последним старанием вычищенным».
Впервые элегия была произнесена Тредиаковским во время траурной церемонии, посвящённой кончине Петра I, которая состоялась в московской Славяно-греко-латинской академии 20 марта 1725 г. Таким образом, элегию можно датировать второй половиной февраля- первой половиной марта 1725 г. Известный в печати с XVIII в. текст элегии Тредиаковского не является первоначальным. Сначала элегия была написана на латинском языке, затем дважды переведена автором на русский язык. Именно второй вариант перевода и был опубликован в 1730 г.
«Элегия» была написана для торжественной траурной церемонии в стенах Славяно-греко-латинской академии– «Петру Первому Великому, императору всея России, августейшему Отцу Отечества, благоутробнейшему прекрепкому в бранех победителю, преславному мироподателю, училищ славеногреколатынских прещедрому фундатору, от добродетели к небесем, от смерти к безсмертию преселенному, всеистинныя печали своея феатр благодарная академия их величества московская устрой 20 марта 1725 года». Как раз панегирическим характером всей церемонии, близкой школьной драме, объясняется риторическое построение стихотворения Тредиаковского, в котором Петра оплакивают вся Вселенная, страны, моря и науки.
Василий Тредиаковский известен также переводами, теоретическими трудами по литературоведению. Им разработана теория жанров классицизма. Особо следует отметить его шаги в преобразовании силлабической системы в тонико-силлабическую. Если прежде основным в поэзии было равенство слогов в строке, то теперь на это свойство накладывается одинаковое на протяжении всего стихотворения чередование ударных и безударных слогов. Недаром источником «нового способа» стихосложения Тредиаковский считал фольклор.
«Творчество поэта имело большое значение для развития не только для астраханской, но и для общенациональной русской литературы. Появление этой личности можно однозначно назвать своевременным, потому что в пору ещё религиозной литературы предклассицизма нужны были не просто таланты, но и реформаторы, готовые открыто высказывать и закреплять новые принципы светских произведений», - пишет Евгений Бикмаев.
Искренне жаль, что "Элегия о смерти Петра Великого" не была включена ни в одну из трёх антологий поэзии Астрахани. Но всё поправимо! Тем более, что впереди - празднование 300-летия Астраханской губернии.
Литературные источники:
Тредиаковский В. К. Избранные произведения. М.; Л., 1963. С. 56-59.
Тредиаковский В. К. Сочинения. СПб., 1849. Т. 3. С. 737-740;
Тредиаковский В. К.Избранные произведения. М.; Л., 1963. С. 56--59.
Тредиаковский В. К. Сочинения и переводы как стихами, так и прозою. СПб., 1752. Т. 1. С. XXIII. См. текст "Плача": Там же. С. 323-330.
Латинский текст элегии не опубликован, см.: ГИМ ОПИ. Ф. 96. инв. No 36507/3434. Л. 24 об.-26. Подробнее см.: Николаев С. И. Ранний Тредиаковский. (К истории "Элегии о смерти Петра Великого") // Русская литература. 2000. No 1. С. 126-131. Здесь же опубликован первый вариант авторского перевода элегии на русский язык.