О, дикая степь! Наконечники стрел весной, прорастая, травою звенят,
а юный хазарин еще не успел цветущих лугов ощутить аромат:
хозяин – сармат…
И снова взрывают копыта коней и топчут багряную дикую степь,
и травы, лишенные цепких корней, семян не просыпят – уже не успеть:
хозяйкою – смерть…
Но тянется вольница, пряча оскал, меж каменных баб, иссыхая, туда,
где пеной прибоя пришита к пескам Понтийского синего моря слюда:
хозяйка – вода…
Алан на Европу гонял свой табун – никто не вернулся назад, в ковыли,
и ел коченогий приземистый гунн куски окровавленной дикой земли,
валяясь в пыли…
Всю радугу нынче буланый обгрыз, копытя в неволе отраву степей,
и пахнет полынью земля Танаис, и дарит свой орден колючий репей,
таясь меж камней…