Я равнодушен к роскоши и лОску.
Чту мать с отцом, не рву своих корней.
Но от рожденья городскому в доску,
Мне душно в клетке каменной своей.
Жизнь гОрода суровее и строже,
Похожа на расписанный режим,
Но тут себя я чувствую прохожим,
Ненужным, лишним, маленьким, чужим.
Чужд пропыленный лабиринт кишащий,
Бесцельный, беспощадный, без друзей,
Грохочущий, отравленный, спешащий,
Прекрасный, но распроданный музей.
Здесь тесно и темно, и зябнут руки,
Здесь жив и счастлив в долг и под залог...
Лишь в чистом поле я далек от скуки,
Лишь в дикой чаще я не одинок.
Там бездны купол мыт волной воздушной,
Там все дороги - к храму моему
И нет цивилизации бездушной,
Нет лжи и недоверья ко всему.
Я постигаю днями и ночами
Там вечности и жизни острие.
Там, высечен дождями и лучами,
Я прохожу чистилище свое,
Чтоб воротиться в быль земного ада,
В бессмысленную гонку без конца,
И ждать конца той гонки, как награды,
Напоминая зрячего слепца.
Гоню себя, но в беге безысходном
ОсознаЮ с годами все острей,
Напрасное рожденье на "Обводном",
Никчемность жизни в копоти камней.