Этот парень отбился от рук,
от вампиров и прочих уродов
и, когда возвращался «цурюк»,
перелистывал страны и годы,
медь звенела в его рюкзаке,
и огонь обжигал его веки,
и плескалась вода в котелке –
не вода – все мы ведь человеки…
И попавшим в его невода
фактам жизни, химерам культуры
он уже не давал никогда
притворяться скульптурой с натуры –
он их впихивал в тесный концепт,
он их гнул и курочил по-свойски,
чтоб добыть просветленья рецепт
и возглавить бумажное войско.
И фантазии шли по пятам,
и реальность текла миражами,
если он возникал тут и там –
вместе с жаром, жаргоном и жанром.
Но прогнувший весь мир под себя
падший ангел, вознёсшийся демон
ничего, никого не любя
навсегда оставался не в теме.
Он топил свои годы в пыли,
волочил по дворам и задворкам
тень в тенётах зелёной земли –
и скрипели небесные створки.
Этот парень отбился от рук,
этот парень отбился от стаи,
на гончарный спасательный круг
он вернулся героем усталым.
И в умелых руках Гончара
он потом запоёт и заплачет,
и забудет, что было вчера,
все удачи и все неудачи,
превратится в изящный сосуд,
навсегда очищаясь от скверны.
Это будет спасенье – не суд.
Бог ведь тоже герой постмодерна.