***
... Оттого и свет не мил,
Что меня совсем забыла.
Перламутровых чернил
Не добыл из взвеси ила,
Где болезненный моллюск,
В створки раковин, как в книгу,
Впился, чтя сорокоуст,
А выуживая фигу,
Потому что там, на дне,
Где изменчивое русло,
Хоть ты письменно, хоть устно
Изъясняйся при луне –
Всё сотрут приливы суток
И течение реки…
Я про звёзды и про уток
Ей уже писал с тоски.
Я такой же баламут
И разумных слов ослушник;
От моих же – никому
На земле не стало лучше.
Может, я не так молюсь?
Но почто же нервы ноют,
Осязая крестный хруст
За согбенною спиною?
Перекладиною стул
Впился в гулкий позвоночник.
Кот отрёкся –
Полуночник,
На кушетке прикорнул:
Мол, слагай желанья в строфы,
Коль приспичило судьбе…
Все поэты – остолопы,
Хоть и сами по себе.
(Видно, есть печальный опыт)...
Но под лампой по ночам
Я запутываю стропы
Парашютов, чтоб кричать:
«Я люблю вас!.. так и знайте!..
Вы – моя благая весть!..
К чёрту вести с телетайпов,
Что нельзя на крыльях несть»!