Бояться автору нечего,
Он умер лет сто назад.
А.Галич
И август томится, о ком-то устало вздыхая,
И стертые лица припомнить дано мне едва ли.
Тень гения снова беспечно парит над стихами,
И шут веселится на призрачном том карнавале.
Все странно знакомо, и все за чертой мирозданья,
Серебряный век оборвётся, там август лютует,
И гейши стихают, художников больше не ждали,
И только пророк над стихией огня торжествует.
Суровая сказка о том, что уже не случится,
Печальная песня, ее в пустоте подпевали,
И светская львица в квартиру на Невском стучится.
- Нам надо уехать. – О нет, я смогу ли едва ли…
- Как глупо в огне в беспощадности бунта растаять.
- Но я остаюсь, и не стоит, а вы поспешите.
И август томится, он души поэтов оставит,
Случится лишь бунт, маскарада потом не случится.
И снова горят те костры на забытой Дворцовой,
Сжигая сердца, согревая заблудшие души.
Все странно знакомо, и все повторяется снова,
Растерян – задушен, расстрелян, нет, снова задушен…
Тень гения где-то беспечно парит над стихами,
И шут веселится на призрачном том карнавале.
И август томится, о ком-то устало вздыхая,
И стертые лица припомнить дано мне едва ли.