Рыцарь веры, путь завершив,
утратив свое имя
и обретя просветление,
проповедует тихо
из последней постели:
вы не ходите за мной вслед
меж острыми мельницами,
даже в святой Дульсинее
имейте сомнение.
Каждый теперь сам
выберет странствие,
пусть отдохнет Санча Панса,
этот курс лишь для меня,
доброго пастыря,
бывшего Дон Кихота Ламанчского.