«Человек способен сделать Путь великим,
но великим человека делает не Путь.»
(Конфуций)
Существуют на свете дороги, которые не получается назвать путём. Путь - это понятие слишком содержательное. А это дорога. Разбитая снарядами и минами. Бывает так, что дорога никуда не ведёт. Или ведёт в непроглядную тьму, черноту или в вечное Ничто. Бывает, что приводит к людям. К прекрасным людям, о которых забыть невозможно. В тот день мне выпала именно такая дорога. Загрузили в машину кучу боевых ракет и приказали мне отвести их на передовую. Со мной был сентиментальный водитель. С глазами, в которых отражалось равнодушное синее небо. О, лучше б это был измотанный в боях воин, чем вот такой мечтатель. Но водителей не выбирают, как не выбирают проводников в Inferno. Какого дадут или какой выпадет, такой и повезёт. А куда повезёт - этого уже не знает никто. Есть только версии.
Ехали разбитой войной дорогой - машину трясло. Как в лихорадке. Казалось, что машина заболела. И доктор забыл прописать ей обезболивающее. Нас остановили на блок-посте:
- Пропуск!
- Какой, [к чёртовой матери], пропуск?! Мы везём ракеты на передовую! Нас ждут!
- Пропуск!
- [Ла-ла-ла!] Я сейчас позвоню полковнику К. Вас это удовлетворит?
- Полковник К. не мой начальник. У меня приказ. Я вас пропущу только при наличии специального пропуска. Кроме того, ехать всё равно нельзя - дорога сейчас обстреливается сепаратистами.
После последней фразы лицо водителя изменилось:
- Я разворачиваюсь и еду назад!
- Ты что? Испугался?! - это уже я вставляю свою фразу. - Едем! Они всё равно в нас не попадут. Ты же знаешь этих сепаров. Попасть в движущуюся цель - это для них невыполнимое задание. Если нас не пускают тут, то я знаю дорогу полями.
Лицо водителя наполнилось ужасом. Он воспринял мои слова всерьёз (а я люблю шутить на тему смерти).
- Я не поеду!!! У меня молодая жена!
(Так если бы у него была старая жена, то это коренным образом изменило бы ситуацию).
- Мы вчера ехали под обстрелом и в нас не попали. Успешно отвезли ракеты и вернулись назад. Проскочим. Вперёд! Сейчас отъедем немного назад, и сворачивай вправо на просёлочную дорогу.
- Я не поеду!!! Я видел, что случилось с рашистским танком, когда в него попала ваша ракета. Видел эти куски изорванного и переплавленного металла. А тут целая куча ракет! Я не хочу даже представлять, что случится с нами, если в ракету попадёт сепарская пуля и все они взорвутся!
- Ну, тогда вылазь из машины! Я сам поведу! А ты возвращайся назад пешком!
(Я вдруг понял, что я уже не шучу - я действительно сейчас сяду за руль, если водитель вылезет из машины, и поеду под обстрелом на передовую к ребятам, что ждут ракеты, хотя до этого я за рулём сидел всего один раз, и то за рулём БТРа).
Тут у водителя резко расширились зрачки, и началась паника - возможно, он подумал, что я сейчас приложу пистолет к его виску и скажу: «Товарищ солдат! Я приказываю Вам ехать!», а потом расстреляю его за невыполнение приказа. Неужели я на такого похож? Водитель судорожно вцепился в руль машины:
- Я никому не дам водить машину!!!
- Хорошо, поехали назад, на базу…
Машина развернулась и покатилась по дороге. А мне вспомнился вчерашний день: троих офицеров и меня, грешного, в их числе) отправили отвести ракеты М111 для ПТУР «Фагот» на передовую и заодно научить солдат запускать их метко в цель. Кроме меня среди этих офицеров был ещё один майор, который мне напоминал персонажа с какого то фильма-боевика. Кроме героического выражения лица майор имел ещё несколько интересных черт: половина головы у него была седая, половина чёрная. Левая бровь седая, правая чёрная. Майор, судя по всему, был мозаиком, но этого я ему, естественно, объяснять не собирался. Другой офицер - капитан был мобилизован. В другой жизни он имел частную фирму, изготовлял надгробные плиты. На войну он поехал с собственной машиной - грузовым микроавтобусом. Заправлял его за свой счёт. Это факту командование, естественно, обрадовалось. Обещало ему компенсировать затраты на солярку и даже заправлять за казённый счёт, но это так и осталось обещанием.
Итак, загрузили мы ракеты в его микроавтобус и ждали команды. Вдруг звонок - отбой, уже никто никуда не едет, ракеты сдать на склад. Мы затосковали. Настроение испортилось окончательно. Мы то, грешным делом, размечтались запустить пару ракет по сепарам. Ситуацию исправил прапорщик, который подошёл и сказал, что у него есть спирт. У нас был хлеб, сало, лук. Решили, что спешить выполнять приказ не стоит, ракеты сдадим на склад позже. Ленч намечался ещё тот. Вместо стаканов использовали наконечники от снарядов.
- Мы боевые офицеры!
- Боевые офицеры!
(Это вместо тоста).
Я не люблю спирта - он делает меня слишком сентиментальным. Кроме того этот тост я считал некорректным по отношению к прапорщику. Я незаметно вылил свою порцию. спирта на землю (ну, почти всю и почти каждый раз). Когда все дошли до кондиции (ну, почти все - кроме меня) прогремел звонок: «Почему до сих пор не отвезли ракеты?!» Ясно. По коням. Вперёд. Капитан на ногах стоял плохо. («Вы меня, главное, за руль посадите!») Да, за руль мы его успешно посадили. И поехали. По разбитой дороге. Вокруг дороги и на - воронки от снарядов и мин. Машину кидает, ящики с ракетами торохтят. А тут еще начался миномётный обстрел дороги. Но это нас нисколько не огорчило. Когда машину кидало на очередной яме, майор, не выпуская сигарету изо рта (сидя на боевых ракетах) восклицал, перекрикивая звуки взрывов: «Мы боевые офицеры!!!» Капитан за рулём отзывался диким восторженным смехом. Мне тоже было весело - я фаталист. От мысли, что мы сейчас взорвёмся и полетим прямым ходом в небо, хотелось кричать ура. Апокалиптическую картину дополнили руины церкви со следами от снарядов на остатках стен.
Когда приехали на место, мои коллеги практически протрезвели. Так, что солдаты имели логические основания смотреть на нас как на ангелов-хранителей, а не как на троих пьяных идиотов в форме. А мои слова о том, как стрелять из «Фагота» они воспринимали как высшую истину. Я впервые ощутил себя в роли пророка, носителя высшей истины. Один бородатый солдат (наверное грузин или чеченец) ломаным русским языком спросил:
- Я всо понал - суда смартет, суда нажимат. А у русских тожи ест такой пушка?
- Есть, но мы всё равно их победим! - (Это я тоже сказал на русском языке с акцентом).
Всё это мне вспоминалось по дороге назад: я с горечью думал: «Сегодня солдаты не получат ракет!» И какие солдаты! Я удивлённо и востордженно смотрел на них: измотанные в боях люди из стали, отчаянные и отважные, настоящие герои. Но то что я… Мне бы таких солдат… И они не получат сегодня ракет…
На базе нам сказали, что попробуют отвезти ракеты на передовую ночью, когда обстрел немного утихнет. Краем уха я услышал слова водителя машины: «…Старлей, как услышал, что дорога обстреливается, ухватился за руль и начал кричать, что нужно немедленно возвращаться назад, что нас там убьют…»
Трусы - они ещё и лжецы. Так устроен мир.
(Сентябрь, 2014 год. Авторский перевод. Написано на основе реальных событий.)