в твоих глазах фрагменты угасших надежд летят со скоростью звёзд,
рушатся с быстротой моих слёз, льющихся на паркет.
часто говорили, что смерть приходит внезапно, бывает мучительной,
никто так и не объяснил, что я сама – смерть.
наши письма и воспоминания такие длинные, их не запомнить,
словно огромный список продуктов.
когда-нибудь я смогу посмотреть на тебя и сказать лишь «спасибо»,
но пока обида делает нас ранимыми, глупыми.
и уже никого не жаль, кроме себя. всё, что я ощущаю – эгоизм, раздражение, невыносимую потребность выпить.
да и нужны ли слова, если стены родного дома вдруг холодны, а моя жизнь обрывается будто неудавшийся триптих.
аффективное состояние после твоего ухода, пожалуй, единственное, что я могу причислить к своим сверхспособностям.
два года мы делали вид, что всё будет хорошо, но настало время посмотреть правде в её кривое лицо оголённой злости.
я не хочу говорить много, я вообще не хочу говорить, но меня выворачивает, выламывает графоманией на бумагу.
здесь нет ни конца, ни начала, равно как и у нас никогда не было ничего кроме предсказуемого цугцванга.
30 сребреников вполне сойдет мне за цену, голгофа – отлично подходит в качестве «all-inclusive» курорта.
я желаю себе просто заснуть и, проснувшись, никогда не вспоминать, кто ты.
/ лисбет.