Не прислоняйтесь!
Не прислоняйте лоб к дверям,
Они откроются внезапно.
И вас толкнет "рукою брата",
Казалось, лучший из мирян!
Храните лоб, он вам – свеча!
И странствуя во тьме вагонной,
Не прислоняйтесь к посторонним
Внезапным людям и вещам.
В ночИ лукавый громче всех
РечЕт о радости общения.
Его глаголы и движения
Опустошительны, как грех!
Лукавому огар свечи
Во тьме - сладчайшая досада.
Он не замедлит выгнать стадо,
Топтать огарочки в ночи.
А вы, друзья,
претерпевая
Минуты страха в час ночной,
Укройте пламя меж собой,
Свечу свечой
со-огревая!
Крещенская купель
Посвящается парням, обустроившим во Славу Божию
Крещенскую купель.
...Тихо в ночИ в горний паводок снега
Входит Христос в ледок Иордана.
Над Иорданом - Российское небо,
Церковь поодаль заложена заново...
* * *
С пением крестным ведёт к Иордани*
Поп богомольцев. Смотрит вослед
Беглый в веках перепуганный Каин.
Думает Каин: "Тысячи лет
Мы, умножая гордыни свершения,
Лишь умножаем забвения ил.
А кореш распятый* крест исповедал
И лютую смерть на кресте победил?.."
* * *
Странное дело - снежной дорогой
В мёрзлые лазы январской купели
Нас погружает, стыдя перед Богом,
Совесть: "Не гоже перстами-то верить!*
Нынче Крещение грозное будет:
Рёв бензопил и скольженье комет.
Парни, не званые, пришлые люди,
Рубят ступени идущим вослед.
* * *
А время летит!
Уж колышется утро.
Тают янтарные мёды зари.
Господи, (помнится ночь поминутно)
Братство Крещенское благослови!
* * *
* Иордань - крещенская купель, вырубленная во льду.
* Покаявшийся на кресте один из двух разбойников,
получивший прозвище "Благоразумный".
* Воспоминание о неверии апостола Фомы.
На Гробе Господнем
Моя любимая женщина
Сейчас, когда я дышу,
Паломницей, в Боге венчаной,
Припала к Стопе Иешу*
На Гробе Господнем Израиля,
(нет, не Израилев час!),
В записочках русских памятных
Она перечислила нас.
Деток вписала «За здравие»,
Матушку – «За упокой»,
В тысячелетнем славии
Выбран порядок такой.
Паломница ненаглядная!
Сложи у Стопы Христа
Скорби мои неладные,
Не вычитатанные с листа.
Я же в Московии зимней,
Покуда горит свеча,
Буду тебя в Россию
Вымаливать по ночам.
*евр. Йехошуа - "Господь-Спаситель",
или "Спасение Господне"
Совет попечителей
Как во поле степные вершки,
Поверх хляби, заносов и бурь
Собрались на совет мужики,
Растревожив российскую дурь.
Вместо водки согрели воды,
Пили чай, ели рыбу да сныть,
И гутарили до хрипоты,
Как им храм половчей заложить:
- Не дадут они нам, не дадут,
Демократы, гидрит-ангидрит.
Бесов кликнут, беду наведут,
Как увидят - Отрада стоит!
- Так чего ж мы тогда собрались?
Разойдёмся, и дело – труба.
Батя* вымолит нам парадиз,
Бог простит как героев труда.
Стало стыдно. Под грудою мышц
Заворочалась мера – душа.
И на стол поверх лепты вдовиц*
Покатились монеты, спеша.
* "Батя" - ласковое (между собой) упоминание о священнике
* "Лепта вдовицы" – посильная помощь от человека с малыми возможностями
Памяти матери
На тихой стороне среди могил
Я припадаю к матери моей,
И шум дерев, и шелест птичьих крыл
Поют неспешно Господу о ней.
Горит в руке свеча заупокой,
Но сердце перепутало слова,
И солнца луч за здравие свечёй
Благовествует мне: Она жива!
Живительны творения небес,
Возносится свеча до облаков.
Так матери дыхание окрест
Я собираю в голубой платок.
Слезами не насытить бледный лик,
Не расточить снежинки на слова,
Но кровью различаю дальний крик:
Ты – весточка о том, что я была!
Ваганьково, ваганьковскую шаль
Накинул я на матери плечо.
Прими, Господь, сыновнюю печаль
За упокой и здравие свечёй.
Виа де ла - Роса
Паломник вдоль медины* пряной идёт по Виа де ла-Роса*
И крест нательный, покаянный дорогой горькою проносит.
Грошовый крестик давит к плитам, цепа перетирает кожу,
А луч полуденного солнца подобен острому ножу.
Вдруг видит горестный паломник черпак воды перед собою
И слышит голос незнакомый в проулках улицы пустой:
«Прими прохладу, добрый путник, и жар сердца остуди водою,
Купи желанное в медине и с миром воротись домой."
В тот час по Виа проходило иное скорбное собранье.
Несли кресты, шептались жИды, бранились воины Пилата.
Народа в общем-то немного, но был Один из них заметен.
Он часто падал и дорога вслед пенилась рубцами плети…
* * *
Простившись с Виа де ла-Роса, паломник улетел в Россию.
Десятки памятных наборов: иконы, ладан, злато, смирну
Привёз он из Иерусалима, купив на шекели* и зелень
В проулках солнечной медины у бойкой ряженой артели.
P.S.
Прошёл ли горестный паломник
Четырнадцать святейших станций?
Как знать.
В тот день по де ла-Роса
Бродило много иностранцев...
* медина – торговые ряды
* Виа де ла-Роса - Крестный путь страданий Иисуса Христа.
14 станций находятся на этом пути и отмечают места осуждения, бичеваний
и падений Иисуса под тяжестью креста
* шекель – израильская денежная единица
Погружение в Иордан
В зелёных водах Иордана,
Вдали от пройденной дороги,
В простой рубашке белотканной
Стою и думаю о Боге.
К водАм стекаются народы
Крещёных некогда мирян,
И тысячами входят ноги
В тысячелетний Иордан.
Там сом не пуганный гуляет
И множит не кошерный вид.
Там ластится Христова Тайна
К ногам сквозь тысячи обид...
Меня окликнул чей-то голос,
Я обернулся, выходя.
Какой-то старичок убогий
Вослед с обочины дороги
Крестил двуперстием меня.
Ферапонтов монастырь
Положи, Дионисий, под синее
Пресловущее, голубиное,
Пять веков пройдёт, а оно ласковое,
Как вибрация цвета Веласкеса.
Серебристое ликостояние,
Все оттенки причудливо взвешены.
Так дрожит над водой утро раннее,
Невесомое, неразмешеное.
Я под мыслей музЫку негромкую
Сквозь надвратную к Ферапонту,
По ступенькам, где каждая прежде,
Ухожу. Решено.
Зарисовка на воде
Озёрной Охриды* волна
Вернула круг воды в начало,
Не било лодку, не качало
И камень не коснулся дна.
Душа в нас о-пре-де-ле-на
Как малый всплеск озёрной ризы,
Когда глаголицы каприза
Кириллицей умащена.
Когда глаголов звукоряд
В глухих членениях молекул,
Умом пытается об этом
Волненье Охрида объять.
В волненьи Охрида даны
Нам первородные причины,
Когда, землИстые и чИнны,
Мы отрицались сатаны.
Волненье Охрида!
К тебе припАдаю
и примечаю,
Как сам (в себе того не чая)
Переступаю по воде!..
* Охридское озеро- жемчужина Македонии.
г. Охрид расположен на берегу озера.
Древние греки называли Охрид «городом света».
Здесь жили и трудились славянские просветители
Климент, епископ Охридский и его ученик
преподобный Наум Охридский.
В храме Богородицы Перивлепты
Приземистая, неба концентрат,
Соцветие из охридских магнолий,
Святая Перивлепта, дивный сад
Земных пигментов и небесной воли.
Угодников блистающий черёд,
Словес нектары, вправленные в стену,
Дух ортодокса и канона свод
Всё пред тобой, последователь веры.
Не пропусти незримый сердца стук,
Духовному сопутствуя утробой.
И помни, послесловье рук -
К тебе обращены из гроба.
Святейшей Богородицы черёд,
Вне времени, вне логики, как лепта.
Я совершаю к Охриду восход
По бездорожью русской Перивлепты.
To bе or not...
To bе or not to be - быть в жизни, или в смерти.
To bе or not to be - мы снова повторим,
Когда в конце пути над пропастью отвесной
На вертикаль глядит печальный пилигрим.
Узорами полны две расписных тарелки
На бронзовых весах*. Они - судьбы дозор:
Кто в прожитые дни алкал о злом и мелком,
Тот сядел гол и наг на стоптанный узор.
Но если ты имел упорное сужденье,
Что жизнь - это приказ за всё платить добром,
Хранитель добрых дел и твой крылатый гений
Введёт тебя тот час в узор на голубом!
Шекспир - знаток "to be"! Он горек в слове лестном.
Он потчует добром, за трапезою зла.
Виват тебе, Шекспир! Над пропастью отвесной
Веди нас за собой по росчерку пера!
* имеется ввиду образ "весов добра и зла"
Испанская Пасха
Далеко от России тепло и светло, как в раю.
Далеко от России сладчайшая зреет лоза.
Отчего же на Пасху по русскому календарю
Я подолгу гляжу на восток, и слезятся глаза?..
А в России мальчишка-звонарь, засучив кулачок,
Кружит в привязях гулких, задиристых колоколов,
И старушка старушке в морщинку кладёт пятачок,
И толпится народ у весёлых пасхальных столов.
Кто сказал, что в России беда, окаянные дни,
Что российскому Богу назначено не уцелеть,
Кто сказал, что Россию подёнщики-поводыри,
Привязали к коням и в калмыцкую вывели степь?
Нет, звенит московитая трель даже здесь за бугром,
И колышится рябь горизонта под стать звонарю.
И встают ортодоксы и крестятся на горизонт
За пасхальным столом по российскому календарю!
Мои мысли летят вереницею временных лет
Над дорогами детства, где вязнут в грязи верстовой
И весёлые ангелы будущих русских побед
И печальные ангелы русской судьбы роковой.
На 1-ом Вселенском соборе
Есть в бесконечной жизни срок,
Когда мы думаем о смерти.
И тела каменные тверди
Истерзанные в море мерном,
Вновь обретаем в духе веры,
Пролив слезинку на песок...
* * *
Над мерным морем, в склонах дня,
Где дол земли восходит в небо,
Навершием над Монтенегро
В лучах закатного огня
Стою. Прохладные струи
Слезят горячие глазницы.
Я, тур земной, почуял птицы
Биенье вольное в груди.
Забыв различий имена,
Крылатые земные дщери
Оправили улыбкой трели
И оглянулись на меня.
Сколь дорог миг таких признаний,
Ведь я не птица, не герой,
Обыкновенный тур земной,
Восставший духом выше знаний!..
Обрыв препятствовал полёту,
Упругий воздух, как стена,
Прямил извилины ума,
Не позволяя ни на йоту
Приблизить прощлое. Во мне
Земное исчезало тело,
Я вниз смотрел - свеча горела,
Свеча горела на столе!
P.S.
Зал молча слушал лихоимца.
Привстав,
Святитель Спиридон*
Сказал: Нам Богом дан закон
Триипостасного единства.
Пусть капля море подтвердит!
И сжал в ладони мёртвый камень,
Воды глоток, песок и пламя
Изъяв из каменных ланит.
На 1-ом Вселенском соборе случился такой случай: отвечая на ересь Ария, святитель Спиридон Тримифунский прилюдно совершил чудо: будучи физически необычайно сильным, он сжал ладонью простой камень. Структура камня распалась на 3 стихии: из камня истекла вода, просыпался песок и взметнулось пламя. Так святитель проиллюстрировал главную идею христианства – Единство Триипостасного Божества.