В травинку перекинулся и в дым
любой, кого я в детстве знал седым,
и вышел обязательней, чем ГОСТ,
сорокалетний этот холокост,
они коптили молодость и злость,
но никому потом не удалось
пушинкой на засаленном плече
уйти от ваших свечек и печей,
и, проявляя старческую прыть,
соломинкой до берега доплыть
в обетованном нынешнем году,
где их ещё немного подожду.