Мадонна

               

                (Рассказ о ненаписанном рассказе)

        М-да… Узнал вчера, что умерла Наина.

      Узнал   совершенно случайно. Что-то  вдруг дёрнуло меня позвонить  из Израиля в Самарканд бывшей  сослуживице-журналистке   Светлане  Ахмадуллиной  и спросить  про её землячку, а мою давнюю, ещё с России, знакомую  Наину  Шугаеву: как там она? что о ней слышно? Я ничего не знал  о ней уже лет десять, если не больше.
    И оказалось, что Наина недавно умерла. Светлана как раз накануне моего звонка ходила на кладбище навестить могилу  Васи Шугаева, мужа Наины, моего давнего товарища . И когда  пришла,то  увидела около Васиного памятника деревянный крест  с именем  Наины.  Могила не ухожена.  Точной даты смерти нет. На кресте две цифры: 1940-2015.
         Похоже, что и Лина - дочь Наины, живущая в Москве, на похоронах не была, что хоронили Наину чужие люди.
     И не осталось после смерти Наины Шугаевой в живых никого из давней истории, которую много раз подмывало меня  рассказать,  да всё что-то мешало, что-то всякий раз меня останавливало.

    Думаю: стоит ли рассказывать её сегодня или нет смысла?

   И решил: поведаю  вкратце, а вы уж, кому доведётся прочитать сие,  рассудИте сами, стоило или не стоило мне это делать.

        А история эта начинается  как раз-таки  с Наины, жены моего товарища и коллеги-газетчика Васи Шугаева, с которым мы работали вместе  литсотрудниками многотиражки «Рудногорский металлист». И ещё один был у нас  коллега Ваня Надеждин, тоже, как и мы, литсотрудник, постарше  лет на пять. У нас было заведено, что мы  по неким торжественным дням встречались  семьями, то дома у Васи, то у Ивана, то у меня.
    Такие встречи продолжились и тогда, когда служебные дороги нас развели: Вася Шугаев был приглашён   в городскую газету (явное
повышение), я стал редактором местного телевидения (тоже шаг вперёд), а Иван в дальнейшем стал в «Металлисте» редактором.
    И вот как-то в начале 60-х годов прошлого века состоялась такая трёхсемейная встреча у меня дома. Поводом на этот раз был отъёзд моей жены на курсы повышения квалификации медицинских работников. Грех было по такому случаю не собраться очередной раз , не приобщиться к рюмке, о том о сём не потрепаться.
      А на следующий день  позвонил мне на работу Иван Надеждин
и вот что сообщил:
   - Слушай, Лень,  знаешь, что вчера у тебя дома Васькина Наина
моей жене о тебе рассказала? Конечно, не знаешь. Так слушай. Ты, оказывется, зажимаешь у себя в студии какую-то сотрудницу и имеешь с ней контакты прямо на столе в своём кабинете. И об этом, мол, знают уже многие в Рудногорске. Моя жена, деревенская женщина, к таким вещам относится с омерзением. Она Наине поверила и сказала, что ноги её в твоём доме больше не будет, и мне, конечно, велела с тобой завязать.  Поговори  на эту тему с Василием, он ведь наверняка в курсе, узнай у него, в чем дело, что тут к чему, и зачем его жена так ведёт  себя.
    Вот те на… Вот это номер… Всё  что угодно мог ожидать, только
не это, да к тому же от Наины Шугаевой, которую, как и Васю, и знал давно, и держал в друзьях,  и никогда бы не мог подумать, что она способна на такие  штуки.
    Будем откровенны:  дым в Наинином  сообщении был не без огня.  Но чтоб в студии, чтоб в кабинете, да чтоб на столе… Это уж чистейшей воды бред. И коли оно так, позвонил я Васе тут же и сообщил о том, что услышал от Ивана. Для Васи это был, как я понял, тоже гром среди ясного неба. Он сказал, что слышит такое впервые и что обязательно  поговорит об этом с Наиной.
    Вдруг в тот же день вечером   мне, отправившему жену на курсы, звонок в дверь квартиры. Открываю: Вася и Наина.
    Оторопел. Как-то даже растерялся. Не знал, куда девать глаза. Как назло, дома в этот момент не было ничего спиртного. Первое, что я сказал: «Господа-товарищи, подождите, я на минутку» и, оставив их одних в квартире, ринулся в продовольственный магазин, что  был на первом этаже  нашего дома. Буквально через пять – шесть минут вернулся с двумя бутылками водки и некоей снедью.

   В такой обстановке можно было разговаривать.
   Ну и? 
   И - помню я,  как  Наина  что-то лепетала, мол, не говорила она ничего
подобного, что, мол, Иванова жена всё переврала и т. д. и т. п. в этом духе. И ещё помню, что ревела она ревмя, и слёзы из глаз её лились чуть ли не ручьями.

    Всё. Больше ничего не помню, ибо было мне не по себе тогда. Как только водка кончилась, мы  расстались. На душе у меня было препакостно, что и говорить.

    Конечно, семьями мы больше не встречались никогда. И собирушки наши стали как бы в ином формате: это уже был мальчишник, в котором вместо Васи Шугаева  третьим стал у нас с Иваном (со мной не завязавшим) весёлый шебутной  мужик   Александр Ильич Красавин, редактор и одновременно фотокорреспондент многотиражки местной трикотажной фабрики. Мы звали его по имени-отчеству, потому что он и Ивана был старше. Кстати, он был именно Иваном и приглашён в компанию; я его прежде не знал вообще.
    На этом, собственно, и кончается первая часть не рассказанной мною в своё время истории.

       Теперь часть вторая.

      Место действия  уже не Рудногорск, а Узбекистан.
      Сюда в Самарканд переехал  по приглашению из областной
газеты (повышение выше прежнего)  мой товарищ Вася Шугаев. Писал мне на Урал письма о новом житье-бытье. Сообщил, что Наина устроилась в отдел культуры при горисполкоме. Звал к себе. И, знаете, сумел-таки сагитировать. Был же СССР – одна страна, не заграница ж. И я решился, но не в Самарканд, а собкором  этой
областной газеты по молодому   городу  Навои и его окрестностям (Навои  некоторое время входил в состав Самаркандской области).
     И вот однажды утром  1988 года нежданно-негаданно раздаётся звонок в дверь моей навоийской квартиры. И оказалось, что это… Александр Ильич Красавин! Я мог ждать кого угодно, только не его, ибо у нас не было столь тесных отношений. Но вот он, живой, нарисовался без предупреждения, и не проездом, не по пути куда-либо, а прямо ко мне домой. У него отпуск, и он,рисковый мужик, решил сделать мне сюрприз, явившись на недельку – посмотреть  Среднюю Азию.
     Ладно. К гостям в Узбекистане отношение особое. Полагаю, что Александр Ильич это в моём доме почувствовал.
     Конечно же, мы поехали с гостем и в Самарканд, где сам бог велел нанести визит Васе Шугаеву, устроить встречу коллег-земляков.
      Что ж,  вперёд! Взяли бутылку коньяка, купили билеты в автобус, разумеется, предупредили о визите Василия. Он этому обрадовался, конечно: встреча предстояла не шибко обычная.
   Ну, и мы поехали.
   И…
   И…(три  точки после этого «и» обязательны)  уже почти на подъезде к Самарканду  Александр Ильич мне говорит: «Слушай, Лёня, а удобно ли мне туда ехать?»
    Я, понятно, в недоумении. «В чём дело-то?», - спрашиваю. Красавин как-то странно ужимается, увёртывается, смущается. Ну, странно ведёт себя Александр Ильич. Как-то витиевато, что ли…
   - Там ведь и жена Василия  будет, - говорит  мой гость.
  - Конечно, а как  иначе, - говорю я. – К тому же выходной сегодня. А чем тебе может  помешать Наина?
   И слышу, но ушам не верю: «Я с его женой одно время предавался блуду».
   Я – одурел. Мог  такое  подумать про кого угодно, только не про Наину. Наина и Вася представлялись мне идеальной супружеской парой. Совершенно идеальной. Безукоризненной. Всплеск  Наины, описанный мной в первой части, не только не менял этой оценки, но даже наоборот, рисовал  Васину жену  как борца с безнравственностью и всяким там адюльтером.
      В душе моей творилось чёрт знает что. Ум заходил за разум. Вдруг во мне родился вопрос  к Александру Ильичу: «А где вы резвились-то?»
    - Ты, полагаю,знаешь, что Наина  была у меня в газете корректором? Там  была фотолаборатория. Удобств  особых в ней не было, но вполне можно было на столе.
    Тут я обалдел совсем.  Очумел. Тотчас вспомнилось это «…на столе», хотя прошло уже больше четверти века с того первого моего шока.
    А Александр Ильич между тем продолжал: «Наина любила приглашать  меня с женой к себе домой. Я говорил ей: слушай, неудобно же, вдруг  Вася что-то заподозрит. А она в ответ: да не боись,Вася у меня в этом смыле дурачок.
    Решение  я принял мгновенно: «Поворачиваем назад».
    Так и  сделали. Приехав  на самаркандскую автостанцию,тотчас взяли обратные
 билеты.Даже не стали смотреть тамошние всемирно известные достопримечательности.
     Тут – конец второй части.

     И – третья, наконец, последняя.
     Начну её с того, что в дальнейшем очень нетрудным оказалось вычислить, что «блуд», о котором  поведал  Александр Ильич, был  РОВНО В ТО САМОЕ ВРЕМЯ, когда Наина,будучи у меня дома, поведала жене Ивана Надеждина о  моих прегрешениях  в студии («в кабинете, на столе»!) Точь-в-точь тогда, ибо как раз в это время Васина жена работала корректором в текстильной многотиражке.  Надо же…
     Ну и финал. В годы собкорства по огромному региону  появился у меня добрый приятель Зейнулла Еспенбетов, сельский  газетчик
одного из крайне отдалённых пустынных  районов, где обитали в основном чабаны с  отарами каракульских овец. Одним из отличий моего степного товарища было то, что он знал буквально всех журналистов огромной области и мог о каждом много чего
рассказать. Это удивляло главным образом потому, что жил он, Зейнулла, у чёрта  на кучличках, на краю света, в почти первобытных условиях, где не было в те годы даже телефонной связи.
   Знал он,разумеется, и Василия Шугаева из Самарканда. Оказалось, что и жену его знал, Наину.
   - Жена у Василия - б…дь,- как-то сказал мне Зейнулла.
   - Откуда ты это взял, - уже не одурев,как раньше, спросил  я.
     - Мой приятель буфетчик Баходыр из райцентра всегда с ней развлекается, когда она приезжает в район в командировки по библиотечным делам.-  А когда он ездит по своим надобностям в Самарканд, то иногда  берёт  меня с собой, чтоб я её из дома к нему на свидание вызывал.  И я вызывал по  телефону.
     Зейнулле наверно показалось, что я не очень-то верю его откровениям, и он прибавил:
   - Я у них дома никогда не был, а вы,когда будете, обратите внимание на дорогой столовый сервиз, он должен  у них быть. Этот сервиз ,- он назвывается «Мадонна», - подарил Наине Баходыр. Оплатил услуги.
    Зейнулла говорил правду: сервиз «Мадонна»,- я это видел не раз,- стоял дома у Васи и Наины на видном месте в серванте.

    Вот и вся история.

    Взял да и написал её. Правильно сделал или неправильно? Чёрт знает.
    Фамилии и имена всех (кроме моего) тут, естественно, изменены.

   ПОСТФАКТУМ. В этой истории есть один греющий душу мою момент. Именно: мой коллега-товарищ Вася Шугаев,ушедший из жизни десятью годами  раньше жены,  ни сном ни духом  не ведал о том, что вы только что прочитали о его второй половине.  Ни сном, ни духом…