Догорев, умрут уголья в печи,
Задрожит листом огонек свечи,
Вновь нахлынет боль, что как пламя жгла,
Мне оставив звон битого стекла.
Маски вместо лиц - холодны как сталь,
Тьма пустых глазниц - никого не жаль.
Настежь дверь во двор и очаг угас,
В эту ночь опять не сомкну я глаз.
Неспокоен дол, травы шелестят,
Снова о судьбе горькой говорят:
Никому не дочь, не жена, не мать,
Он давно ушел и велел не ждать.
Кашель губы рвет, вторит боль струне,
Сердце вдруг зашлось и блазнится мне:
Где-то там в дыму, в зареве огня
В свой последний час он зовет меня.
За окном встает пепельный рассвет,
Не коснуться губ, не отсрочить смерть.
И молвы людской разве страшен суд?
Вслед за ним ушла рано поутру.