Алёне Тоцкой
Подруга, здравствуй. Я пишу из трюма
галеры городской окраины. Пока
здесь небо деревянное угрюмо.
На потолке, как плесень, облака.
Гребу на север, где меня согреет
промозглый ветер. Парадокс, огнём гори!
Вчера соседа вздёрнули на рее.
Он был безлик и так же пуст внутри.
* * *
Кошмар приснился. Выла Антарктида
расщелинами вечных льдов. Среди
пустыни возвышалась арка Тита*.
Ирония склероза. Посуди -
Нерона, как великого тирана,
запомнили ("Какой погиб актёр!")**.
Царь Ирод всем известен, как ни странно,
но имя Тита кто-то тихо стёр
из памяти истории. Он правил
недолго. Без харизмы. Слишком прост
манерами и делом. Не прославил
властителя античный холокост.
В каких законах Время воспитали?
Добра не нужно? Помнили бы зло.
По крайностям, по лезвию спирали
идут и гибнут. Где же мой излом?
* * *
Мне страшно. Наш язык умрёт. Его река
не потечёт к истоку. Не застынет.
И будет так же холодна и глубока
для слуха, как звучание латыни.
Разумен голос тишины. Ему претит
наивной человечности основа -
явившийся не весть откуда алфавит,
его узором вышитое слово.
Но нет сомнения. Не в силах замолчать
горячий нерв то ласково, то гневно
выстраивает фразы. Рубится с плеча
измена Логосу. Своей душе измена.
* * *
Сквозь крону дерева увидел облако. Казалось,
растение свисало и болталось
на белом брюхе нежного барашка.
Привидится порою... Околесица
потом в башке. А ты не знаешь, как
мог этот клён на облаке повеситься?
* * *
Будет минутка свободная - напиши,
как создаёшь из реальности миражи.
Как заставляешь в них верить таких, как я?
Вроде бы мудрых. "Вроде бы" говоря,
трётся о стену грудины ребёнок-джин.
Освободиться не может. Среди пружин
мудрости и шестерёнок былых обид,
словно на привязи, маленький Бог сидит.
С кроткой улыбкой, безжалостно, не спеша,
ты мне подобных склоняешь по падежам.
Кто я? Предложный падеж иль скота падёж?
Разница стёрлась (если к ногам падёшь,
будешь раздавлен и оживёшь едва ли).
Самое близкое станет таким чужим...
Вышли, не мешкая, скальпель, тампон, зажим.
Впрочем, не нужно. Мы Его потеряли.
* * *
Побреюсь. Надену пальто,
в разгуле вчерашнем прожжённое.
Духи. Сигареты. То,
что нужно. Чужими жёнами
тешиться.
В новый день
под новыми идеалами.
Быт в радость -
так быть беде.
Засверлит глазами впалыми
разврат.
Эта тьма неистовая
не будет обуздана.
Счёт
ведёт ли она,
перелистывая
блаженных?
Перелистнёт
страницу
и вырвет навылет...
* * *
Забитым бытиём,
забытым
что потом?
Потоком пота смытым в топи опыта
казаться тишиной,
давиться шёпотом?
За стопкой стопку до потопа?
Бесы топотом
по волнам огненной воды
разбудят...
Рокотом
поднимутся казавшиеся мёртвыми.
И сбитые с орбиты
планеты-блюдца
всё-таки вернутся
на круги своя.
Вернутся.
Я вернусь...
* * *
Уверен, что тебе до глупых писем
нет дела. Может быть, в апреле,
моим словам расхристанным не веря,
ты сделаешь из них бумажную эскадру,
Ручей её по руслу поведёт,
и детвора, увидев это, улыбнётся.
Круговорот весенних талых вод,
слова глотая,
даст
дорогу
солнцу.
* Триумфальная арка Тита - сооружение, воздвигнутое в 82 году н.э. по случаю взятия Иерусалима императором Титом в 70 году н.э.
В ходе развёрнутой правилетем Рима Иудейской войны погибло около миллиона евреев.
** «Какой великий артист погибает!» - фраза, которую раз за разом повторял Нерон, пока слуги рыли тирану могилу по его приказу.