Бежала - ног не чуя под собой.
В ночь Воскресения и Светлой Пасхи
Искала и защиту, и покой,
Где душу приоткрыть бы без опаски.
...Мой муж, хозяин жизни, господин.
И во хмелю, и трезвый скуп на ласки.
У кулаков его закон один -
Рот мне закрыть да избежать огласки.
В огне пасхальном - Божья благодать,
Внутри молитва и снаружи.
Да как же необъятное объять?!
Вдруг, обернувшись, вижу в церкви мужа.
Он батюшке грозится кулаком.
Моя душа рассталась будто с телом.
Не держат ноги, страшно, в горле ком,
Я от стыда глаза поднять не смела.
Христос Воскресе! Истина в простом.
Во взгляде батюшки такая сила!
И муж, трезвея, падает пластом,
У ног Христа его так подкосило.
И он впервые, не жалея сил,
Краснея, выворачивая душу,
Махнул не кулаками. Осенил
Себя крестом. Потом вздыхал и слушал.
И кто не верит, Господа хулит,
Кого молитва и рассказ мой бесят,
Однажды, словно мытарь, прохрипит:
- Прости мя, Господи! Христос Воскресе!