Жили-были два брата-близнеца, звали их Трам и Вай. А так как они были почти неразлучными, то имена их сливались в одно целое, и получалось ТРАМВАЙ. Так все и спрашивали: «Где Трамвай?», или: «Вы не знаете, Трамвай скоро придёт?»
С самого рождения у Трама и Вая было много друзей и подруг, щедрых и жадных. Вот некоторые из них. Высоковольтный провод, он давал им пищу – электричество, а взамен не просил ничего. А Трам и Вай без электричества вообще жить не могли, вот и ходили постоянно с протянутой рукой к Высоковольтному проводу. Ещё была у них подруга – Железная дорога. Она забирала у них всё, что оставалось от электричества и, как бдительная наставница, держала их в определённой колее. А подружки Остановки, заядлые барахольщицы, любили меняться с Трамом и Ваем людьми с кошёлками и без. Бывало, Трам отдаст какой-нибудь остановке парочку молодых красивых девушек, а взамен получит хромого старика да подслеповатую старушку. Вай же отдаст бомжа да подвыпивших парней, а Остановка ему даст двух здоровяков с яркими коробками в которых, судя по надписям, всякое заморское чудо.
Гуляли братья целыми днями по городу, весело пели каждый свою любимую песенку, – Трам: «Трам, трам, трам!», а Вай: «Вай, вай, вай!», безвозвратно прожигали электричество, без зазрения совести топтали Железную дорогу, нетерпеливо переминались с колеса на колесо, стоя у остановок, бывало, подмигивали красивым машинам. Однажды пытались наехать на длиннорукий троллейбус и всегда боялись полосатой палочки регулировщика, перед которой время от времени неподвижно замирали.
Шумная жизнь большого города нравилась им обоим, и жили бы братья – не тужили, да возник между ними спор. В общем, и не спор сначала-то был, а так себе – вопросик-ответик. Спросил Трам у Вая, не из любопытства даже, а так, от нечего делать: «Смог бы ты меня по дороге водить?», да сам и ответил: «Нет, пожалуй. Да и как бы нас тогда звали, Вайтрамом что ли? Чепуха какая-то получилась бы». А Вай взял и обиделся: «Во-первых, – ответил он, – не ты меня водишь, а я тебя толкаю (это он от обиды, конечно, сказал), а ты мне только дорогу показываешь, да и то своим задом у меня перед глазами мельтешишь, которым весь обзор и закрываешь. Во-вторых, Вайтрам гораздо приятнее звучит». А тут ещё, как назло, вмешалась Железная дорога: «Я, – звенела она, – вас веду в нужном направлении и вы без меня ни то, ни сё». А Провод высоковольтный, кто его только тянул за длинный язык, пропел: «А я кооормлююю вааас всееех».
Да только всем им было невдомёк, что друг без друга они ничего не значат. Вай же тогда вообще разобиделся, слушать никого не хотел: «Без вас, – говорил, – проживу, других себе друзей найду!» Трам ему в ответ сказал, немного повысив голос: «Да куда ты от меня денешься!» А Вай теперь уже из упрямства и тоже немного повысив голос: «Вот и денусь!» На что Трам уже не проговорил, а прокричал: «А спорим, нет?» Вай же в тон брату, но уже переходя на хрип: «А спорим, что да?» На первом же спуске притормозил, от Трама отцепился, норовя выскочить из колеи, да только до того привык по колее ходить, что выскочить из Железной дороги сразу-то не смог.
Помню, он уж и так и сяк скачет-поскачет, а выскочить не может. Но тут встретился бывший недруг, крутой парень Поворот, помог ему выскочить. После чего Вай попал прямо на мостовую и сразу запел звонко, почти, как братец его. Весело ему тогда так стало, что помчался под горочку, беззаботно напевая свою любимую песенку: «Вай, вай, вай!» Однако, автобусные остановки не пропускал, у каждой останавливался, поговорить с ними, людьми поменяться, а они на него удивлённо так смотрели, людей ему не давали, то ли потому что Вай пустой был, меняться не на что было, то ли жадные, сразу-то он не понял. Весело всё же на душе у Вая было, всё по-новому как-то воспринималось. С машинами хотел подружиться, к какой ни пытался подкатить, так ничего и не вышло, все они от него шарахались с визгом да с гудением.
Как сейчас вижу, катится-покатится Вай под горочку да гремит-смеётся, да приговаривает: «Я не только по железной дороге могу сам ходить, других водить, а ещё могу по каменной скакать-гулять!»
Подкатившись к набережной, решил с разгона плюхнуться в воду, думая, видимо, что так просто его тёзкам, водным трамвайчикам, по воде ходить. Плюхнуться-то плюхнулся, а поплыть не смог, да так и затонул прямо у берега. Его только на второй день из воды достали. Вся детвора смотреть приходила, у любого можете спросить, как это было.
Теперь Вай стоит в депо, чтоб ни чихал, не кашлял, на улицу его не выпускают. Да и на вид-то он теперь страшноват. А брата его Трама вы, быть может, встречали, он теперь, в отличие от других братьев – Трамваев, один по городу ходит, а песенку редко поёт, за двоих работать приходится.