как тугая трава раскинулась на дворе, вызревала сестрица в тихой своей норе, я ль не выдала ей чужого, не сжала жвал, я ль велела ей плакать, чтобы любой бежал? у нее восемь глаз тяжелых горят во мгле, у меня золотая нитка дрожит в игле, мы умеем меняться кожей, любить одно, чтобы ровно текло роскошное полотно. а за ним столько жадных, жалостливых, живых, каждый голос ломает ласковым 'что же вы' и шипит, как водой задушенных три костра.
начинаю жалеть, что я - не моя сестра.