* * *
Камышом зарастает речушка Бычок,
храм Святого Харлампия ярко сияет -
то февральское солнце шафранный бочок
кишинёвскому храму любя припекает.
Расцветает суббота, златой Господарь
в поднебесной царит свежевымытой сини.
И брожу я, листаю живой календарь,
молодильный февраль бессарабской светлыни.
В предвесенней Молдове посею стихи,
как в Брюсселе их сеял, в Орле, Водолаге.
Да простятся мне красного байства грехи -
на губах виноград песнопевческой браги.
Изабелла Чумайская так хороша,
будто льющая хмель Кантемира коврига!
Я замолк, Аурика, молчу, не дыша.
За душою ни звука всю ночь, ни гроша -
до рассвета, до первого птичьего крика.
Торг в Кишинёве
Здесь, где Пушкин цыганкой Земфирой
весь июль напролёт был пленён,
я настроюсь февральскою лирой
на мажорный отзывчивый звон.
Кишинёвский базар многоцветный
закружится в барыжном раю.
И на ноте ответной, приветной
"мультимеск"* я ему пропою.
Брызжут солнца зеркальные зайцы
над усталыми псами зимы.
Молдаванки над брынзой, кавказцы
над нежнейшею бронзой хурмы
нависают - в предчувствии лея,
в предвкушении мартовских ид.
И, котятами почек белея,
ветка вербы надеждой дарит.
Здесь, на торжище щедром и ярком,
закипевшем меж явью и сном,
я взбодрюсь бессарабским подарком,
отоварюсь лиловым вином.
Лейтесь, вечноживые чернила,
вдохновенное зелье лозы!
Где б, Сверчок, нас судьба ни носила,
а везде виноградаря сила
кровь вливала в чернильницы, в жилы,
в буки-веди, в глаголи, в азы!
"мультимеск"* -cпасибо (рум.)