На моих ладонях трещины из старой памяти.
Пою колыбельные черным котам и поздним сливам.
Вокруг даже окна в домах смеются, презирая странности,
А я иду по дороге косой, еще и криво.
Неотступно идёт сентябрь, он одинок, не имея племени.
И скоро осень в одночасье нам вскроет вены.
Только в прохладное, золотое для грусти время
Я могу возродиться из осколков зеркал и пены.
Я – твоя память, дискомфорт в груди, боль в висках.
Рву, рыдаю навзрыд и кричу безудержно.
Наше общее сердце изжило себя, обратившись в прах,
Так хватит мучиться.