Глава девятнадцатая из повести "Не такая"
Мои отношения с украинским языком всегда складывались прекрасно! Я уверена, что выучить украинский язык, не проживая в языковой среде, не обучаясь в школе, где его сносно преподают, да даже просто не имея украинских корней - очень сложно!
Примером тому может служить мой папка-полиглот: зная около полутора десятков языков, включая китайский и японский, общаясь по службе без переводчиков, будучи осуждён в 37-ом году в качестве "немецкого шпиона", только за то, что однажды во сне заговорил по-немецки и был услышан соседями сквозь тонкую кирпичную стенку, так вот - мой папка "украинскую твердыню" взять не смог!
То есть, понимать-то он, конечно, понимал, но говорил с жутким русским акцентом! А вот мамочка, окончившая украинскую школу и институт и учившая меня завораживающе-прекрасным украинским песням, - мамочка была первым человеком, от которого ко мне перетекала любовь к мелодичной, протяжно-песенной, загадочной "мове"...
Ещё была семья моей близкой подруги детства, в которой было принято садится семьёй за праздничный стол в вышитых украинских рубашках, подавать к столу хлеб, испечённый в домашней печи, на вышитых украинских полотенцах-"рушниках" и даже говорить в доме на чистом литературном красивейшем украинском языке!
- А ну-ка, дiвчатка, спiвайте разом зi мною! (А ну-ка, девочки, пойте вместе со мной! (укр.)! - и дядя Вася - красавец-мужчина двухметрового роста, с картинными чертами лица и густой чёрной шевелюрой, профессор местного пединститута, - брал в руки бережно, как ребёнка, гитару и, любовно касаясь струн, пел небесной красоты романсы украинских поэтов-романтиков начала века...
А за окнами, под крупными украинскими звёздами, наливались соками благодатной земли абрикосы, и вишни, и черешни, и яблоки с грушами, которые были посажены и выращены руками этого доброго великана, дяди Васи.
И все же, несмотря на такое нешуточное знакомство с украинским языком и литературой, несмотря на все мои "пятёрки" по этим предметам в предыдущей школе, я и представить себе не могла, с каким языковым богатством и с какой личностью столкнёт меня судьба в стенах новой школы!
В класс спокойно вошла рыжая женщина средних лет, внимательно оглядела класс и сказала:
- Сегодня я буду читать вам стихи "раннего" Павла Тычины...
И всё. С первыми звуками этого голоса, ТАК читающего стихи, как будто до этого не было ни жизни, ни смерти, ни земли, ни неба, а были единственно только эти строки, пол подо мной ушёл из-под ног, - я летала вместе с Груней (Груней Дмитриевной - так звали нашу волшебницу), я проживала вместе с ней каждое слово, каждую мысль, как если бы она была последней на земле, и плакала, не вытирая слёз!
В какой-то момент, очнувшись от чар, взглянула по сторонам - ученики Груни все были в подобном состоянии гипнотической завороженности...
- Актриса! - с гордостью шепнула мне соседка по парте, - и так каждый урок!
- Боже, какое счастье, - подумалось мне тогда! Нужно ли говорить, что сердце моё с этого дня принадлежало Груне... Была, конечно, русская любимейшая Литература, и Дина - мой Учитель на всю жизнь...
Но появилась в моей жизни и Груня, с её удивлёнными зелёными глазами, с её нежным голосом, открывающем мне такие просторы поэтики, о которых я раньше даже не подозревала, была какая-то высшая тайна общения сердец на её уроках!
Я училась у неё открытому выражению эмоций, я училась чистым слезам восхищения, замиранию сердца от правильно взятой интонации в сладостном щемлении души от верной рифмы...
Через несколько лет я буду читать свои стихи на конкурсах молодых поэтов Украины.
- Боже мой! - скажет мне известный поэт-классик украинской литературы, - Где же ты училась так читать?
- У меня была прекрасная учительница в школе, - отвечу я изумлённому класику.
Груня заставляла нас заучивать страницы программных поизведений наизусть, требования её к языку были жёсткими и бескомпромиссными. Учиться у неё нужно было предельно серьёзно. Но я до сих под помню эти страницы цитат и стихов! А уж любовь моя к предмету была настолько велика, что сравниться могла разве что с любовью к квантовой физике, которая отпределила впоследствии всю мою жизнь!
Через несколько лет мне выпадет счастье близко знать и дружить чистейшей дружбой, человеческой и литературной, с Лялей Рубан – "современной Лесей Украинкой", как звали её в литературных кругах...
Она к тому времени будет "в бегах" - будет скрываться с двумя детьми от своего властного мужа - известного художника, - и будет жить в доме моих родителей, когда я уеду в Москву. И начнутся внезапные приезды - её ко мне в Москву, мои - к ней в Киев, когда ночи напролёт мы читали божественные строки украинской классики, а потом, под утро - она будет читать мне строки своих поэм, рвущих сердце, а я ей - свои неумелые, но искренние стихи...
- Никогда не выходи замуж, дай мне слово, - крикнет мне Лялька однажды, - "обабишься", растеряешь всё святое, что у нас есть сейчас!
Ляльки нет на земле давно, лет пятнадцать уже, наверное. И замуж я вышла, даже дважды. И Груни нет. Но живут во мне волшебные звуки-птицы произведений украинских поэтов и прозаиков, живёт во мне любовь к языку и литературе!
Германия, Ганновер, декабрь 2014 года. Я только что вошла в финал Чемпионата по русской словесности. Участники - 53 поэта из Германии, Швеции, Америки, России, Украины, Италии, Польши. Из Израиля - я одна. Голова идёт кругом, сердце стучит где-то у горла... Идёт десятый час конкурса... Я выходила на сцену восемь раз, каждый раз с двумя стихотворениями.
- Как же ты читаешь свои стихи! Никогда не слышал такой манеры чтения, Это что-то невообразимое! - передо мной стоит и обнимает за плечи главный судья конкурса, известный московский поэт и редактор.
- Высший бал – "пятёрка". Я поставил тебе два раза "шесть"! Держись, молодец!
Груня! Я буду держаться до конца, до финального выступления! Лялька, слышишь, видишь меня? Я буду держаться, Лялька!
(Продолжение следует)