Не грозный я, а грозен страшный век
Меня повергший в омуты разврата,
Где мелок и ничтожен человек,
Где волк на волка, брат, увы, на брата.
Но где-то там... знал, от себя тая,
Осталось место для любви и страсти.
Кусочек сердца, всполохи огня
Для милой, нежной, тихой, робкой Насти.
А девок было столько, что не счесть.
Любви дворовой было по полпуда.
Мне не знакомо было слово - честь,
Оно, что звук пустой на дне сосуда.
Жестокий век. И в нем она одна.
Чистейшая, как утренний рассвет.
И только ей власть надо мной дана.
И только ей не мог ответить: "Нет!"
Кровавый век. Холодный липкий сон.
Интриги, казни, козни и измены...
Но, все же, был в душе моей излом
И в сердце не нашлось ему замены.
И пусть историки глаголят все в запой,
Чтоб в летопись налить ушат отравы...
Была любовь в душе! Жила со мной!
А коль оспорите, то будете не правы!