Солнце голову печёт, на зубах песок.
Отступал пехотный взвод молча на восток.
Изнывая от жары, отходили к Дону.
Нет воды и нет махры, на счёту патроны.
В хуторах все из ведра жадно воду пили.
Обступала детвора. Бабы вслед крестили.
Шёл войны второй уж год: слёзы, смерть и горе.
Отступал пехотный взвод на степном просторе.
Командир был синеглаз - набекрень пилотка.
Получил простой приказ: « Удержать высотку!»
Оглядел своих бойцов - все в отцы годятся.
Вытер потное лицо и промолвил: «Братцы,
Здесь последняя черта. Дальше мы не шагу,
Не жалея живота, выполним присягу!»
Шмыгнул носом командир, ну, совсем мальчишка:
«Стыдно уж смотреть в глаза бабам, ребятишкам».
А с высотки виден Дон, будто свет в оконце,
И земля, словно бетон, так спеклась на солнце.
Кто лопаткой, кто штыком ковырял землицу,
И из Дона котелком черпали водицу.
Вот и солнышко встаёт - показались танки,
А у них лишь пулемёт да гранат вязанки.
Против танков есть ружьё, но патронов мало.
Сколько там их ?! Ё-моё! Сердце застучало.
Горизонт закрыла пыль. Танки ближе, ближе.
Солнцем выжженный ковыль наклонился ниже.
Затаившись, взвод лежал - пересохло в глотке.
Закусив губу, молчал лейтенант в пилотке.
На броне кресты видны, люки нараспашку,
И, сглотнув комок слюны, дал комвзвод отмашку.
Бронебойщик-сибиряк – стрелял белку в глаз,
На плече набит синяк - выполнил приказ.
Нашла пуля бензобак - вспыхнула машина.
Усмехнулся сибиряк: «Получай, вражина!»
А из танка - экипаж. Хочет жить немчура!
Пулемётчик был чуваш, ну а пуля - дура!
До обеда длился бой – били по высотке.
Стоны, взрывы, и с неба зной, мальчик пал в пилотке.
Под высоткою горят уж четыре танка,
Вниз тогда пополз сержант, взяв гранат вязанку.
Танки не смогли пройти, и пошла пехота,
Засучивши рукава, численностью рота.
Раскалился пулемёт, хлопали винтовки,
Но пошли враги в обход, по степной грунтовке.
Стихла к вечеру стрельба – кончились патроны.
Под покровом темноты трое вышли к Дону.
На высотке взвод лежал – выполнил присягу.
Тот, кто выжил - возмужал. Честь им за отвагу.
Ну а тех, кто пал в бою, их штабы списали,
Растащить не дав зверью, бабы отпевали.
Им с высотки виден Дон, словно свет в оконце,
Утром ранним всем поклон отпускает солнце.
28 августа 2016 г Борис Беленцов