Стояла ночь – последняя, одна –
и подавала мириады знаков.
Бескровная, а губы – цвета маков –
стояла незнакомка у окна,
не отводя остекленевших глаз.
Вдали – рождённый старыми богами –
проснулся великан – он рос по камню.
И голова на плечи взобралась –
как туча, где вымучивался снег.
Колосс смотрел в окно – оно горело.
И незнакомка в нём, как снег, белела.
Но тронул плечи тёплый человек.
И Несмеяна опустила взгляд,
качнулся рот – все эти лета ровный.
В лицо чужое, постучавшись словно,
она сняла лица его оклад,
губами повторяя те углы,
где всех теплее свежие разломы.
И великан из темноты и грома
с лучинами рассветными оплыл,
упал, клубясь, туманами в лесах.
А незнакомка, тела не имея,
качалась на руках.
Забыт, рассмеян
последний великан в её глазах.
Она дрожит, как первое стекло,
что мёрзлая вода по краю держит.
И незнакомца топятся одежды,
в которых людям маленьким тепло.
(30.08.16.)