Наташе С.
1
[Синь неба. Хром. Стекло. Листва. Неон…]
Торговый центр, играя перспективой,
развёртывал пространство перед
несущимися к небу этажами.
Там облака цветными витражами
пытались скрыть уставшее светило,
которое и так вот-вот доверит
карману горизонта оранжевый жетон…
Витрины, захватившие фронтон,
сияли так, что больно было глазу
(следить бы мне за солнечным фиаско,
чем щуриться от броских манекенов,
что замерли, как будто под рентгеном)…
А лето примерялось к новой фазе:
ещё не осень, но иные краски
подмешаны в зелёную листву –
то дань эклектике иль шутовству?
И вот меня глотает вход зеркальный,
как Кит ветхозаветного Иону
(пророк, видать, поменьше потрясенье
испытывал от факта помещения
во чрево). Здесь масштабы вертикалей
и прочих длин, расчерченных бетоном,
стеклом и светом, подсчитывал фонтан,
водою воспевая гранд-батман.
А люди, эскалаторы и лифты,
кафе и маркеты с приставкой «супер»,
реклам и музыки неутомимость,
всё – в зеркалах, в полу, во мне – двоилось
и множилось с задачей вкупе:
найти кириллицу в обилье шрифтов,
чтоб успокоить глаз, а с ним и дух.
2
[Давно я не видал таких старух!..]
Мой взор, отдавши дань архитектуре,
не мог понять – откуда здесь, в натуре,
на мраморной скамье возник мираж,
что впору начинать мне «Отче наш…»
То ль это проявленье хулиганства,
А может, искривление пространства
иль наслоенье разности времён,
но только я немало удивлён
таким нарядом из семидесятых –
неброско, просто, даже страшновато
от скромности её и чистоты.
Таких старушек не увидишь ты
сейчас. Как будто из иного века
её прическа, туфли… Человека
всегда видать по взору и рукам,
затем уже по всяким армякам.
А я гляжу, забыв про этикет,
на странный красный вязаный жакет…
Она смотрела будто сквозь стекло,
как броуновским хаосом несло
людей по этим ярким магазинам,
и отражался в зеркале витринном
какой-то новый век, к былому слеп и глух,
3
[но неподвластен и ему старинный дух!]
Когда-то здесь, на этом самом месте,
цвели сады и улочка тиха
в них утопала, как в фате невеста,
средь гула пчёл и криков петуха.
Здоровались знакомые соседи,
делили вместе радость и печаль…
А кто-то там, в высоком кабинете
уже чертил на карте магистраль.
Эпоха перемен всегда жестока,
ей дела нет до прочих – вот закон!
Напомнить вам про «терапию шока»?
4
[Был старый дом… теперь везде – бетон.]
Как чувствует себя зимою муха,
застрявшая меж стёкол, так и я
не мог избавиться от мыслей о старухе
на этом новом круге бытия.
Они впивались в сердце, вот загвоздка…
И почему-то яркий красный свет
сигналил мне на шумном перекрёстке,
как схожий цветом вязаный жакет.
_______________________________
[Был старый дом… теперь везде бетон,
но неподвластен и ему старинный дух.
Давно я не видал таких старух!..
Синь неба. Хром. Стекло. Листва. Неон.]