Смыло дождями ушедшее лето,
В небе журавль вдруг перо обронил,
Чтобы поэт на бумагу сюжеты
В виде стихов тем пером положил.
Взмыла на юг треугольная стая
С родины милой, где ветер борей
Листья с деревьев безхозно, срывая,
Ими устлал все дорожки аллей.
Осень всегда поначалу красива,
Златых себе понашила одежд.
Брови нахмурятся тучей плаксиво,
Кажется, что не осталось надежд.
Скоро уж ночь, мандаринка маячит
Спелым плодом в воды моря садясь.
Волны бегут, как порожние клячи,
В брег упираются, но не сердясь.
Кофе сварю с ароматом корицы,
Дом наполняет тепло и покой.
Рисую в уме иероглиф я птицы,
Тем самым пером, что держу пред собой.
Я небеса загрунтую словами,
Пусть они будут, как камень сапфир,
И облаков пышно-белое пламя,
Если смешнее, разлитый кефир.
Можно, конечно, сказать и сметана
Жирный на небе оставит развод,
Только потом, втихаря утром рано
Слижет ее не спеша лунный кот.
Щеки зари, как у девушки рдеют,
Флюгер куражится с розой ветров.
Кофе остыл, что ж, пойду подогрею,
Много еще недописанных слов.
Эк, расписалось перо невозможно,
Выпачкав первый раз лист сгоряча,
Я ж поначалу хотела серьезно,
Оно навострилось, а мне отвечать.
Тот иероглиф, что я рисовала,
Сел на березу совсем в неглиже.
Коли перо журавля удержала,
Будет синицей он без чертежей.
Вдруг тишина между нами повисла,
Вяло перо улеглось между строк.
Каждый себе может быть, хоть министром,
Главное, очень хотеть, вот и все.