Он снился ей: гранитный камень.
Он снился ей ещё вчера:
высокий, с чёрными усами,
в его глазах не вспыхнет пламя,
когда интим по вечерам.
В подъезде или же в кофейне
не будет с нею он сидеть,
стесняться, в робости бледнеть
под стих волнующего Гейне.
Его планида – песни петь,
играть любовников на сцене
провинциальной.
Ну и пусть!
Пусть очищает душу грусть,
а не крадётся страсть по вене,
шепча пороки наизусть.
За декорацией стояла
стажёрка, лился песни звук;
а чёрту мало было мук! –
и, сделав шаг, она упала
в открытый кем-то чёрный люк.
Несёт судьба любовь по кочкам,
смеётся бесом злобный рок
и, вместо счастья, ставлю точки:
отбиты в люке обе почки,
ждёт гипс с растяжками для ног...
Пожалуй, люк – довольно мрачно,
нужна сюжетная искра...
Сидит стажёрка в месте злачном,
а режиссёр лобзает смачно –
идёт обычная игра:
он предлагает ей отдаться,
мол, сразу будет в пьесе роль.
Конечно, можно упираться,
рогами с принципом бодаться, –
тогда листву курить изволь.
И вот она уже раздета,
на нежной коже похоть рук
и режиссёр лежит без брюк:
стажёрка или же Одетта?..
Пошёл он к чёрту! Лучше в люк.
***