В переводах этого сонета, которые я читал, военная лексика присутствует в гораздо меньшей степени, чем в оригинале.
Маркер тут - слово the rearward, то есть арьергард. Соответственно, и overthrow следует переводить, как "разгром", а the onset - как "первую атаку".
(Та же военная образность и в сонете 65:
wreckful siege of battering days - осада разрушающих артиллерийским огнем дней).
И тогда лирический герой сонета предстанет перед нами полководцем, а не юнцом или неврастеником, переживающим, что "весь мир со мной в раздоре".
Возненавидишь? Так давай сейчас,
когда мои труды распяты на кресте.
Согни меня, с ударами судьбы объединясь,
не прибегай последней из гостей.
И если я смогу спастись от бед,
с их арьергардом ты не добивай потом -
вслед ночи ветреной дождем в рассвет
уже решенный не оттягивай разгром.
Не объявляйся всех злосчастий позади,
когда удары мелких дрязг слабы.
Нет, первою атакой приходи,
чтоб сразу оценил я мощь судьбы.
В сравненьи с тем, что ты расстанешься со мной,
все остальное не покажется бедой.
с английского
Sonnet XC
by William Shakespeare
Then hate me when thou wilt, if ever, now,
Now while the world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss.
Ah, do not, when my heart hath scap'd this sorrow,
Come in the rearward of a conquer'd woe;
Give not a windy night a rainy morrow,
To linger out a purpos'd overthrow.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite,
But in the onset come, so [shall] I taste
At first the very worst of fortune's might;
And other strains of woe, which now seem woe,
Compar'd with loss of thee will not seem so.