старик,
зачем ты упал в сугроб?
зачем ты в снегу лежишь?
зачем под снежинки подставил лоб
и смотришь промежду крыш?
ты в небо глядишь, не мигая взор,
не пряча от неба глаз,
и неба ночного слепой узор
вращается между нас.
а мы стоим, как и прежде, ногой
касаясь края земли.
и вертится неба узор нагой
где раньше розы цвели.
где цвел резной смородины лист,
где выхухоль пела, урча.
твой взгляд немигающ, снежен и чист,
как белый халат врача.
а мы стоим, не меняя поз
и думаем, как нелеп
и как неприятен этот мороз
и как непонятен хлеб
и как неуютен бескрайний мир
и как ты, старик, неправ,
а где-то рыдает, урча, тапир
и плачет во тьме жираф.
и лошади ходят в ночи гурьбой
глядя глазами вниз.
неба ночного узор рябой
сонных смущает лис.
старик,
просыпайся, вставай, не морочь,
вылазь из сугроба вовне.
мы возле тебя простояли ночь
и будем стоять во дне,
при свете солнца, на дне земли
где воздух застыл водой.
старик, мы устали, мы отцвели,
и ты уже немолодой.
мы рожицы корчим, как стадо детей,
и плохо себя ведем.
нам неуютно стоять в темноте.
старик,
вылезай. мы ждем.