Тропы обратились зеркалами,
Тучи влажно сцеживают тьму.
Столько неподвластного уму
Тянет нас и тянется за нами…
Ночь ошмётки сваливает в ком,
Месит, давит, оставляет в горле.
Мысли – были, плавленые в горне.
Я иду по лестнице пешком.
Я смотрю в черничное бездонье,
Упиваюсь шаткой высотой
Вместо той или во имя той,
Что умеет двигать лишь ладонью.
Надо б лепетать, как очень жаль,
Как несправедливость очевидна,
Только я, как каждый, инвалидна,
И моя колясочная сталь
Вся пошла на обувь для погони –
Пытка для охотников на лис,
Далеко рассветный хвост повис,
(Тело – бесполезнее ладони!).
Милая, проклятие на всех.
Отцветая, зло сгнивает в вазе.
Неподвижной не узнаешь грязи,
Отрицай наш первородный грех!
Отрицай! Откинуть прядь не можешь
С низкого дробь царственного лба,
Так отбрось хоть мысли, как слаба
Ты в своём гробоподобном ложе.
Злой вопрос, перекрывая гам,
Лезет в мозг: кому же я прислуга?
Неуспех спасательного круга –
Сетчатой гангреной по ногам.
Сентябрь 2016