Скажите, Уильям, снятся ли Вам сны
о девушке, поющей на волнах,
о мстителе, чьи цели не ясны,
и о любви, что перед долгом – прах,
иль Лета подарила Вам покой,
забвенья чашу дав испить до дна?
Мне ж нет покоя: ролью - не душой,
не человеком - тенью рождена.
Без забытья, без сна, года, века,
откроют книгу, имя назовут, -
О-фе-ли-я, - и вновь течёт река,
люблю, с ума схожу, цветы плывут,
вновь слышу я признанье, что любил,
как сорок тысяч братьев, но, к чему,
зачем такой пустому праху пыл -
страсть не нужна могильному холму.
Я роль, фантом, я тень, но для людей
четыре века в свой спускаюсь ад,
чтоб им помочь в безумии страстей
не утонуть, не потерять свой клад –
букет из искренних и нежных чувств.
Цветы на сцене и взорвут театр
аплодисменты... Свет потух, зал пуст.
О-фе-ли-я, – листами книг шуршат…
Но люди не меняются: отцам
нет дела до страданий дочерей,
любви важнее месть за мертвеца,
безумье стало разума милей.
Зачем бессмертья муки дарят мне,
зовут в свой мир – театр абсурдных драм?
Скажите, Уильям, там, в посмертной тьме,
Вам также нет покоя, как и нам?
скажите, Уильям …тенью рождена…
мне нет покоя… в свой спускаюсь ад..
без забытья… поющей на волнах…
чтоб им помочь… листами книг шуршат …
О-фе-ли-я...