«Я думаю, что-то не так, — говорит им Джей,
и тушит сигару; и пепел шипит в воде. —
Отряхивая пальто, она недоверчиво морщит лоб,
прячет в рюкзак ежей и старается выглядеть посвежей,
читает ЖЖ, с четверга всё больше о ерунде».
«Я чувствую, — добавляет Джей, — будто я циклоп».
Гарсон в персидском халате приносит джин.
Льдом полоснув по горлу, Джей тянется к рукаву.
Достаёт игральные карты, прячет карты, глядит в окно.
Джин паршивее джинна, но взрослым не надо тереть кувшин.
Ветер лезет за шиворот, дождь хлещет по сумке.
На Ленина жгут траву.
В антикафе документалочка про «Кино».
Кому-то религия — Хэм, а кому — биг-бит.
Кто весел, наверно, свят, кто не свят, убит.
А тут, как ни плюнь, так и тянет принять ислам.
Неизвестный джаз-бэнд здесь приравнен почти к «Битлам».
Джей суёт руку в карман, достаёт чернильную кисть.
Мечтая о супе харчо, глушит трель флейтист.
Кабацкая скрипка не выдерживает этого
и ломается пополам.
4 марта 2016.