Был страшный голод на земле тогда,
Во всех колодцах высохла вода,
Три года, год за годом длился он,
За то что попран был святой закон.
И царь великий, выбившись из сил,
В молитве Бога снова вопросил.
И Бог ответил коротко и чинно:
Саул негодный голода причина,
За грех его жестокий, кровожадный
Пришел на землю голод беспощадный.
Саул убил по ревности своей
Невинных аморейских сыновей.
За то, что он разрушил Гаваон,
Нарушив клятвы праведной закон.
Призвал тогда царь гаваонитян
Обиженных на всех израильтян
Спросил он их: Скажите, как мне быть,
Как мне вину Саула искупить?
А эти люди, гаваонитяне,
К несчастью, были не израильтяне -
Когда домой Израиль возвращался
Он клятвой им пред Господом поклялся,
Им жизнь среди Израиля сберечь,
Чтоб не коснулся их вовеки меч.
Но царь Саул нарушив клятву эту,
Не оказал почтения завету.
Давид спросил за пролитую кровь:
Что сделать мне чтоб мир вернулся вновь,
Что предпринять мне дабы вы сегодня,
Благословили воинство Господне?
И отвечали Гаваонитяне:
Не нужно нам ни тяжб, ни кровной брани,
Не нужно нам ни серебра, ни злата,
За кровь людей какая в мире плата?
Не нужно нам Сауловых детей
Взамен убитых наших сыновей.
И к этим хитрым сладостным словам
Давид добавил: Что же нужно вам?
Любое предложение сейчас
Я непременно выполню для вас.
И отвечали люди: Так и быть,
Тот человек хотел нас истребить,
Он поражал и взрослых и детей,
Чтоб нам не быть народом средь людей.
Ты из его потомков выдай нам,
Негодным для Саула племенам,
Семь человек без выбора любых
И мы повесим перед Богом их.
Повесим в Гиве, что Саул однажды
Построил для себя, пусть знает каждый,
Что Бог за нас негодным отомстит.
- Я выдам их, - на то сказал Давид.
Нарушить клятвы праведной не смея,
Не выдал им Давид Мемфивосфея.
И взял Давид пять сыновей меровых
Хоть было то и трудно и сурово.
И двух сынов у Рицы и на муки
Он передал их амореям в руки.
И на горе, пред Господом евреев,
Повесили несчастных аморреи.
И были те Сауловы сыны
Все семеро врагом умерщвлены,
Погибли разом на закате дня,
Тот день был первым в жатве ячменя.
И Рица-мать, пришедшая в ту пору
К убитым поднялась на эту гору,
И вретище под ними постелив,
Одна сидела горе утолив.
Вдали от всех, и трупы охраняла,
Днем птиц от них голодных отгоняла,
А ночью диких полевых зверей,
Не допускала к трупам сыновей.
И от начала жатвы ячменя
сидела там, терпения храня,
Пока вода с небес не полилась
На них от Бога, зная Божью власть,
Смывая с сердца матери обиду.
Об этом было сказано Давиду.
Поступком этим мать детей убитых,
Позором и бесчестием покрытых,
В душе Давида все перевернула
И взял он кости бедного Саула,
А так же кости друга Йонафана.
В душе горела пламенная рана.
И погребли их с горестью и честью
В пределах царских на почетном месте
В гробу отца Саула - старца Киса
Их принесли тогда из Иовиса
Туда их тайно взяли из Беф-сана
Куда Саула и Ионафана
Убитыми везли Филистимляне,
Чтобы при всех повесить на поляне.
Их вешали ругаясь и ликуя
После сраженья в поле близ Гевуя.
Теперь их кости, в скорби и печали.
В родной стране сырой земле предали.
А так же тех убитых за обиды
Повешенных, соратники Давида
Всех семерых с дерев позорных сняли
И погребли и Божий гнев уняли.
И сжалился Всевышний над страною
С небес дождем полив воды стеною.
Ожила изнуренная страна,
Но вскоре снова началась война.
В Израиль вновь пришли филистимляне
И царь Давид и все израильтяне
Вступили с ними в рукопашный бой,
В борьбе жестокой жертвуя собой,
И царь Давид с врагом отважно бился,
Но в тяжкой битве сильно утомился,
И вот тогда среди огня и дыма
Один потомок страшных рефаимов
Хотел царя внезапно поразить.
И жизнь в народе Божьем погасить
Он новым опоясан был мечом
Копьё большое было за плечом
и вес его был в триста сиклей меди,
Сразились с ним бы разве что медведи.
Но Сурин сын, Давидов друг Авесса
Помог царю убив большого беса.
Тогда друзья Давида и все слуги
Подняли с дерзновеньем к небу руки,
Поклялись, пред Давидом говоря,
В бою переживая за царя
Ты силен, царь, бесстрашен и при всем
Тебя с собой мы больше не возьмем
Когда пойдем в поход, иль на войну
Чтоб не нести за смерть твою вину
Чтоб на войне внезапно в скорбный час
Светильник Израиля не погас.
Потом была в Тобе война другая
Где Совохай Давиду помогая
Убил Сафута тоже великана
И Божьи рати вывел из капкана.
Потом еще сраженье было в Тобе
Язычники нечистые в утробе
Хотели видеть Божий стан во гробе
За них тогда святое все поправ
Горой стоял гифянин Голиаф
Броня его была как чешуя
Древко его тяжелого копья
Могучим было крепким как навой
В станке ткача. Единоборца в бой
Он приглашал, уста его ругались
А все евреи в страхе разбежались
Но дерзновенно встав за Ханаан
Его убил бесстрашный Елханан
Сын вифлеемского Ягаре-оргима
Не испугавшись роста рефаима
Потом еще сраженье в Гефе было
К евреям в стан прорвался некто с тыла
Подобный Голиафу, шестипалый
От рук его не мало воинов пало
Он поразил израильтян не мало
Ионофан отважный сын Софая
Убил его на Бога уповая
И все сии великие четыре
Потомки рефаимов были в мире
Но несмотря на рост, на вес и силу
Они сошли с позорищем в могилу
Рукой Давида род их уничтожен
Повержен в прах, поруган и низложен.
Ноябрь 2014 г.
Айсенти, Миннесота