С. Ч.
Ты смотришь сны? Я тоже вижу сны,
где мы с тобою не обречены
на квёлый дождик в Северо-Задонске,
трубу в окне на тыщу стекловат,
почивший в девяностых детский сад
и через лужу брошенные доски.
Со Школьной поворот напра-нале...
во, твой подъезд — волшебное шале:
пять этажей, петуньи, две скамейки.
Я вижу за полтыщи с гаком вёрст
тебя в окне — лохматым, сонным ёпрст,
гитару, макароны и сардельки.
Полтыщи — это, в общем, не беда,
но жизнь их растянула на года,
сплетая дни в сырую паутину.
И мы в сети. Здорово, как дела?..
Какая осень в Питере была!
Каналы, позолота да патина.
Такая туристическая блажь —
крути башкой, высматривай этаж,
где жили мертвецы и героини.
Всё дождь и хмарь, а тут как раз тепло,
и львы почти вставали на крыло,
когда мы проплывали между ними.
...Ты видишь остов тополя в окне,
халат на дяди-лёшиной жене,
трубу-бомжиху в клочьях стекловаты...
Мы смотрим сны. Потом они болят...
В моём окне такие ж тополя —
попилены, живучи, узловаты...