* * *
О, боже правый, я взирая,
На эту дивную красу,
Так глуп, что вдруг не понимаю,
Какую ересь я несу.
Что доказать хочу, ведь мысли
Тревожа мой ночной покой,
Уже от дерзости зависл,
И властно так владеют мной.
Она про бога, про духовность,
И про святых опять твердит.
Я соглашаюсь с ней покорно,
Но всё же мысль меня сверлит.
Она меня сейчас терзает,
И спать, конечно, не даёт.
И беспокойство замирает,
В её глазах, как будто лёд.
Ну, а слова, как осужденье
Всего мирского, благодать
И вера будет ей спасеньем,
Что я могу в ответ сказать.
Сказать мне нечего, признаюсь,
Быть может, я и правда глуп.
Я ей, как будто, подчиняюсь,
С ума схожу от этих губ.
Ах, как мне хочется, не скрою,
Прильнуть и нежно целовать.
Её глаза, ведь нет покоя,
Как трудно мне себя сдержать.
Всё понимаю, всё так сложно,
Ведь мимолётность, как гроза.
Наверно это невозможно,
Но как забыть её глаза.
Я знаю, что моё признанье,
Ты сожаленьем наградишь.
Быть может, все мои желанья,
С улыбкой праведной простишь.
Ну, как же быть, я арестован.
Ты не придёшь меня спасать.
Греховной мыслью околдован.
Хочу тебя поцеловать.
* * *
Медведеву
Я был у вас тогда на побегушках,
Я делал вид, что значимость имел.
А вы меня держали, как зверушку,
Отодвигали от насущных дел.
Мне так хотелось, чтоб меня ценили,
И я порой с усердьем морщил лоб.
Я так хотел, чтоб вы меня любили,
А получалось всё наоборот.
Я выдвигал и продвигал идеи,
Хотел оставить в этой жизни след.
Но вы меня бессовестно имели,
Я говорил вам: - Да, вы говорили: - Нет.
Я так мечтал, мне в будущем хотелось,
Продлить свой срок, остаться на посту.
Я даже проявлял порою смелость,
И мне казалось, будто я расту.
Но вы перечеркнули все надежды,
Вы отогнали прочь электорат.
Я так хотел остаться всё же прежним,
Ведь вроде я ни в чём не виноват.
И обливаясь горькими слезами,
Я думал, что я буду - как звезда!
Безжалостно меня вы растоптали,
Зачем я президентом был тогда?
* * *
50-летию полёта в космос Юрия Гагарина посвящается
1куп.
А в апреле случилося это,
Мы тогда запустили ракету,
Ахнул мир, и наделал в штаны,
Они поняли первые - Мы.
Они злились, а мы их послали,
Рассекая безбрежные дали,
От Нью-Йорка и до Костромы,
Чтобы знали, что первые Мы.
Пр.
Раньше все нас обожали,
Раньше все нас уважали,
За советами бежали,
Мол, а как нам дальше жить,
Ну и мы фасон держали,
Потому, что точно знали,
Потому, что точно знали,
Как нам надо поступить.
2 куп.
Мы друзей своих брали в полёты,
И мы были лихие пилоты,
По рукам били братьев вьетнамцев,
Чтоб приборы не трогали пальцем.
И на мир мы смотрели с орбиты,
И враги были нами побиты,
Они сделать ничто не могли,
Знали в космосе первые Мы.
Пр.
Раньше все нас обожали,
Раньше все нас уважали,
За советами бежали,
Мол, а как нам дальше жить,
Ну и мы фасон держали,
Потому, что точно знали,
Потому, что точно знали,
Как нам надо поступить.
3 куп.
Было славное время, однако,
И мы жили и верили свято,
Что нет в мире прекрасней страны,
Что всегда будем первые - Мы.
И Гагарин летит к звёздам снова,
А за ним полетит Терешкова,
И пусть знают и помнят враги,
Что всегда будем первые Мы,
И пусть знают и помнят враги,
Что всегда будем первые Мы.
Исторический факт в демонстрации,
Которую устроила Клара Цеткин.
Принимали активное участие женщины,
Приятные во всех отношениях.
Клара Цеткин и её активность…
Как весной грачи галдели,
Удивляется народ.
Девки снялися с панели,
Клара Цеткин их ведёт.
Демонстрация, волненья,
И беснуется молва.
Бабы вышли побороться,
За бесправные права.
Их веками угнетали,
И сжигали на костре.
И мучительно, терзали
На постельном, на белье.
Песнопеньями, стихами,
Сердце ранили им, сплошь.
Кто же? Кто же? Эти гады,
Мужики, едрённа вошь.
Уж вогневе, не в смиреньи
Бъётся женская душа,
Им так хочется правленья,
Не выходит ни шиша,
Будет прихоть параксизмом,
И истерика до слёз.
И под флагом феминизма,
Вера в то, что всё всерьёз.
Ах, мы умные девчонки,
Так коварны и хитры,
Мужика возьмём спросонья,
Пока спят его мозги.
Будет поле правовое,
Неча, просто так глазеть,
Не желаем жить в неволе,
И не будем мы терпеть.
Вот подал ты даме руку,
Домогательство, прости.
В суд подаст за эту муку,
Скажет: - Милый, заплати.
И сидишь, молчишь, как Филин,
Не попасть бы вновь впросак.
Право слово не просила,
Чё расшаркался дурак.
Как же быть? И, что же делать?
Провокация везде,
Всюду голые коленки,
А какие, декольте!
Мир распахнут для желанья,
Только, как же вас понять.
Каждый раз, в соплях, страданья,
И гаданье - дать не дать.
У безсильного порою,
Вечно, кто-то виноват.
Мы повязаны игрою,
Как бы тут не проиграть.
Ты проснёшься на рассвете,
Удивительный сюрприз,
Что мужик, для женщин нечто,
Как переходящий приз.
А весна, как поле брани,
Выйдет женский батальон.
Да, как песню загорланит,
Раскудрыть, играй гормон.
Заметалися мужчины,
Как же даме угодить?
Чтобы чувства не остыли,
Надо дров ещё добыть.
И летят в огонь подарки,
Как шахтёры рубят пласт,
От цветочков и до пьянки,
Тут уж кто, во что горазд.
И елейными словами,
Всё вокруг окружено.
Ну, зачем же вам девчонки,
Равноправие нужно?
Кто-то будет возмущатся,
Кто-то будет грудь вздымать.
Но ведь женщина, по сути,
Всё ж любимая и мать.
И пробьётся крик истошный,
Драных, мартовских котов,
Для чего же вам девчата,
Поединок двух полов.
Гложат нас воспоминанья,
И призывная труба,
Так всегда восьмого марта,
Начинается борьба.
Клара Цеткин не хотела,
Просто вышла потрендеть,
Ну, а мы теперь всё время,
Будем мучаться, терпеть.
* * *
Кого? Куда? Зачем?
(Или как мы выбираем
Президента)
Наконец-то, наконец-то,
Разродились, вот оно.
Мы мечтали опереться,
Но не знали на кого.
До последнего интригу,
Всё держали, как Табу,
А за пазухою – фигу,
Мол, не скажем никому.
Репортёры изголялись,
Нет терпения, пепец.
И обоих уж достали,
Ну, скажите, наконец,
Кто державу-то возглавит?
И все мысли лишь о том,
На кого потребно ставить,
И кого лизать потом.
С изуверским изуитством,
Ни один не исключал,
Что готов за трон он биться,
Вот начало всех начал.
И элита охренела,
Как бы тут не прогадать.
То ли вправо, то ли влево,
Нужно ей сейчас бежать.
Было смутно и паршиво,
Тут уж всем не до проблем.
Ну,когда нам явит диво,
Наш сложившийся тандем.
Сколько времени однако,
Мы живём в большой тоске.
Будет иль, не будет драка,
Вся страна на волоске.
Рассуждают, обсуждают,
И прогнозы там и тут.
Политологи гадают,
Что ж за зверь-то МедвеПут.
Как же быть? И, что же делать?
Нет ответа до сих пор.
Ну-ка, кто там нынче смелый,
Кто продолжит разговор.
Только к лету дым завесы,
Проявился в первый понт.
Наш премьер всё видно взвесил,
И создал Народный Фронт.
И, конечно, под знамёна,
Тут же ринулись полки.
Все пришли к нему с поклоном,
Батюшка родной прими.
Ширилось сие движенье,
Охватило всю страну.
Видно Божье провиденье,
Власть царёва на кону.
И колонны все рядами,
Над собой поднявши крест,
Кликнув клич: - А ну, за нами!
Собрались в Единый съезд.
В зале было тихо,тихо,
Напряжение, астрал.
Ждали все тандема выход,
И, конечно, миг настал.
От таких рукоплесканий,
Содрогнулася страна.
Мы тогда не понимали,
Ну, зачем? И, нахрена?
Верноподданность скрывали,
Но теперь как в первый раз,
Мы блаженство испытали,
И томительный экстаз.
Шум затих и на трибуне,
Появился Президент.
Все от радости вздохнули,
Молвил, тайны больше нет.
Понимаешь рокировка,
Вот таинственный итог.
Президентом будет Вовка,
Разве, кто подумать мог?
Да сюрприз глядите братцы,
Рубь за два, алтын, пятак.
Кто ж, однако, сомневался,
Что случится всё, вот так.
А Единая Россия,
Вспашет Думский огород.
Вот она судьбы мессия,
Диму с Думой на народ.
Так решаются задачи,
Неизменной суть была.
И поехали на дачи,
Обмывать свои дела.
Солнце вспять, надежды нету,
Выбирать, не выбирать.
Я скажу Вам по секрету,
Мне на это наплевать.
Пародия на Пушкина
Я плохо помню чудное мгновенье,
Передо мной не появлялась ты.
Не мимолётным было то виденье,
И гений был не чистой красоты.
Уж не томлюсь я в грусти безнадежной,
Уже в тревогах шумной суеты,
Мне не звучит твой голос томно-нежный,
И мне не снятся милые черты.
И не в глуши и мраке заточенья,
Не тянутся так тихо дни мои.
Нет божества и нету вдохновенья,
Как нету слёз и жизни, и любви.
В душе уже не будет пробужденья,
Никак, никак не появлялась ты.
Ни мимолётным ты была виденьем,
Ни гением нечистой красоты.
Мы все порою в гении всё метим,
И музу опуская на постель,
Я знаю, что меня за бредни эти,
Сам Пушкин, точно б, вызвал на дуэль.
* *
Как тщательно скрывается мгновенье,
И мы по сути пествуя его,
Вдыхаем проявленье утешенья,
Взамен не получая ничего.
Того, что нам хотелось бы исправить,
Того, что так хотелось бы забыть,
И как понять, кто всё же нами правит.
Предначертанье, быть или не быть?
Померкнет свет и будто бы в неволе,
Мы узники неведомых миров.
Ушло мгновенье, сколько это стоит,
Не оплатить уж этих нам долгов.
* * * *
* * *
Уходят лучшие, их вырывает время,
Из этой безразличной суеты.
Мы ногу ставим, но подводит стремя,
Лишь на могилах говорим - прости.
Уходят лучшие, потери безвозвратны,
И их прозренья до сих пор неповторимы.
Пусть нам твердят о том неоднократно,
Мир опустел, они не заменимы.
По хрупким нервам гибелью грозя,
Бульдозером Российской нищеты.
Культурный слой мы сводим до нуля,
И снова рушим за собой мосты.
Нам липкой жвачкой залепили рот,
Как будто мы у запада в долгу.
Не созревает больше в сотах мёд,
Нам навязали страшную игру.
И то, что чуждо мы возводим в дань,
Красивая обёртка, а внутри:
По сути же, безвкусица и дрянь,
Ну, кто об этом будет говорить.
Познай, где свет, тогда поймёшь, где мгла.
И гением начертанный тот триптих.
Уходят лучшие, и в сонме бытия,
Нам бесконечно не хватает их!
* * *
Вальс Сороколетних
1куп.
В даль уходят годы старостью грозя,
Только вы ребята загрустили зря,
Мы всегда в движеньи, мы в пути всегда,
Тем кому за сорок не страшны года. - 2 раза.
Пр.
Кружится белым вальсом жизни кутерьма,
За зимней стужей вновь пробьётся к нам весна.
Пускай, мечта недостижима,
Пускай порой не те уж силы,
Но блеск, в глазах мы не теряем никогда. - 2 раза
2 куп.
Пусть посеребрило инеем виски,
Мы с тобой не в силах это изменить,
Пусть неумолимо время, как судьба,
И над краем бездны сузилась тропа. - 2 раза.
Только мы не будем прошлое винить,
Лучше улыбнёмся, надо дальше жить.
Ведь теперь ошибки нам ясней видны,
Те, кому за сорок мудрости полны. - 2 раза.
Пр.
3 куп.
Значит надо верить, ждёт и нас успех,
До чего же рад я, видеть здесь вас всех.
Мы теперь все вместе, мы одна семья,
Те, кому за сорок лучшие друзья.
Пр.
* * *
Судьба отчизны, боль моя,
Достоинств и обмана.
Ох, как остры твои края,
И кровоточит рана.
Велик твой подвиг,но разлом,
Противоречье дум,
Вновь сотрясают мирный дом,
Душа тревожных струн.
Нас разрезают времена,
На доблесть и порок.
Как часто рвались стремена,
Не ведая дорог.
Мы шли, плутая, как во мгле,
Искали верный путь.
Страна пылала и в огне,
Вдруг вызревала суть.
Что справедливость - высший суд,
Заклания души.
Нас вновь стремятся обмануть,
Державу сокрушить.
Что мы оставим веру, блеск,
Иль преданность раба.
Россия, как огромный лес,
Извилиста тропа.
И вновь сомненья, мы опять,
В плену противоречий.
Какая странная судьба,
Но всё же дух наш вечен.
И пусть весь мир, сойдя с ума,
От злобы верещит.
Мы нашей мудрости тома,
Стремимся сохранить.
Ах, как же хочется до слёз,
Чтоб процветал наш лес!
И нам поверилось всерьёз,
Что разум не исчез.
* * *
Что происходит листопадом,
Уже окутаны слова.
И только ночь со мною рядом,
И пожелтевшая трава.
Печально, глупо, одиноко,
Дождя беззвучный разговор.
Как наказание без срока,
Неумолимый приговор.
За бесполезные желанья,
За неумение любить,
Зачем я прячусь вновь в страданья,
Когда не знаю, как мне жить.
Я замерзаю от тревоги,
Я леденею от тоски,
Я разрушаюсь, что в итоге,
Невозвратимые долги.
А дождь прошёл в вечернем небе,
Багряным видится закат.
Я был, а может быть, я не был?
Как сердце ноет - листопад.
* * *
* * *
Когда ночная пелена,
Сгущает краски за окном.
И чуть взволнованно струна,
Дрожит, я думаю о том,
Что в этой звонкой тишине,
Где очертания пусты,
В моей неведомой стране,
Незримо существуешь - ты.
Хрупка, ранима, взгляд печален,
Так трепетна душой раздетой,
В ней холод простыней и спален,
А так быть хочется согретой.
Прильнуть, забыться в ощущеньях,
Где всё так просто и легко.
Быть может, вот в таких мгновеньях,
Струится жизни волокно.
Сплетаясь в нить и ожиданье,
Преображается в мечту,
И строя на руинах зданье,
Ты будто снова на посту.
Стремишься, всё же, быть желанной,
И ждёшь прикосновенья рук.
Всё мимолётно, так всё странно,
Пронзителен лишь шёпот губ.
И мы с тобою словно дети,
Живём в придуманной стране.
Но знаю я, ты есть на свете…
А ты, ты знаешь обо мне.
Мы меняемся, жизнь изменяется с нами.
Обстоятельства, быт и незыблемость дел,
Вновь сюжет возникает, смотри на экране.
Кадр за кадром, и вдруг наступает пробел.
Мы пытаемся мир изменить, только бремя,
Это груз, что достался нам мерой судьбы,
Мы зависим от тех, кто на данное время,
Нас сковал, нас связал, мы как будто рабы.
Подневольны в своих разночтимых
поступках,
И скрываем желанья, и обманом живём,
Всё изменчиво так, а порою так хрупко,
И вобще не понятно, чего же мы ждём.
Ах, как жаль сознавать неуёмность бессилья,
Мы устали бороться, как же нам устоять?
Кто расправить поможет уставшие крылья,
А так хочется, братцы, ещё полетать.
Ночь окутала мысли своим одеялом,
Мы меняемся, только незримая нить,
Нас с тобою, я знаю, сегодня связала,
И, быть может, поэтому следует жить!
* * *
Здесь каждый день наполнен чудом,
Рожденьем утренней росы.
Ну, а надежда счастьем будет,
В след очищающей грозы.
Стремись любить, без этой силы,
Жизнь будет право так пуста.
Ты слышишь, сердце заискрило,
И вновь сливаются уста.
* * * * * *
* * * * * *
Просторечивым сожаленьем,
Я извлеку из бытия,
Страданья, муку, и сомненья,
И злую вьюгу февраля.
Я так продрог и неприкаян,
И всеми, кажется, забыт.
Я в сотый раз сдаю экзамен,
Ищу свой путь, но он сокрыт.
И берега в тумане тают,
Я на распутье, как найти
Очаг, где душу согревают.
Дорогу, чтоб по ней пойти.
* * * * * *
Когда проникновенным светом
Душа твоя озарена,
Вдруг непридвиденным ответом,
В ночи появится луна.
И серебристое мерцанье,
Вдруг вспыхнет искоркой добра,
Приблизит мир для пониманья,
Жизнь - это чудная игра.
И пусть незримы наши роли,
Я прикоснусь, отступит мгла.
Губами, ощутив ладони,
Пойму, ты вечностью была.
* * * * * *
Остановись, найди опору,
Клевещет серостью молва.
Увы, трудна дорога в гору,
И так беспомощны слова.
В них лишь твоё мировоззренье,
И ощущенье бытия.
Мы все под гнётом повторенья,
Но молвишь ты, смолкаю я.
Я ограждён, повязан пленом,
И подчиняюсь для игры.
Я ощущаю вкус измены,
И край безликой пустоты.
Пусть ожиданья бесконечны,
Непониманьем замкнут круг.
Но вновь в ночи зажгутся свечи,
Перо не выпадет из рук.
* * * * * *
Так тает время безвозвратно,
И сколько б ни было потерь,
Всё возвращается обратно.
И тайный голос: - Жди и верь.
Твердит без устали и снова,
Свершится то, что суждено,
И кем-то сказанное слово,
Вдруг распахнёт твоё окно.
* * * * * *
* * * * * *
Не суетись в пылу стремлений,
Легко и просто потерять.
Уже упущенное время,
Но если ты устанешь ждать,
Остановись, найди опору,
Ведь за черту не заглянуть.
Ты, как безумец, пёрся в гору,
А может надо отдохнуть.
Как больно тяжелеют веки,
Ах, где она дорога в храм?
Кто за прожитое ответит,
Когда во всём виновен сам.
* * ** * *
Не моли ты у бога прощенья,
Не пытайся хоть что-то понять,
И в потугах ненужного тщенья,
Не старайся мученья искать.
Может жить надо проще и легче,
Будет счастьем, рождённый рассвет.
Ты останешься юн и доверчив,
Не смотря на бесчисленность лет.
* * *
Жизнь продолжается, банально,
Вновь эта фраза прозвучит.
Ну почему же так печально,
Тревожно сердце застучит.
Ему хотелось верить в счастье,
Какая малость! Что с того?
Но нет у времени участья,
Да впрочем, спрашивать с кого?
За вновь утраченные грёзы,
За беспокойство всех надежд.
Опять тоскливо и морозно,
Душа осталась без одежд.
Рассвет проснётся, и улыбку,
Луч солнца снова озарит.
И всё яснее станет видно,
А значит надо дальше жить.
Свет полуночный забрезжит,
Тишина, уснуло время.
Одиночество безбрежно,
Ничего мы не изменим,
Потому что бесконечность,
Нас пронизывает всюду.
К сожаленью, всё конечно.
А так хочется, чтоб чудо,
Твою жизнь перевернуло.
И оставило надежду,
Нашей вере, но заснуло.
Ожидание как прежде,
Мы с ним путники в пространстве.
Бродим, истины не зная,
Небо в звёздном постоянстве.
Ни на что не намекает,
Грустно, нет, увы, ответа.
А вопросы возникают,
И никто не даст совета.
Мы во что сейчас играем,
А быть может нам не стоит,
Даже думать про такое.
Почему же сердце ноет?
Ну, ведь нет ему покоя.
А рассвет уже так близок,
Чёрт с ним, этим мирозданьем,
Всё равно туда нет визы.
Заблудился я в мечтаньях,
Что за мысли на ночь глядя.
Отпусти меня мгновенье,
Я усну, и может рядом,
Примостится вдохновенье.
О, как мучительно мне встречи ожиданье,
Вновь обстоятельства и жизни суета.
Ах, время, ты так любишь расставанье,
Всё начиная с чистого листа.
Мы ничего с тобою не успели,
Лишь мимолётность память бередит.
Ну, как же так; ну, что же, в самом деле,
Так хочется иначе всё же жить.
И делать то, что сердце нам диктует,
И без оглядки на злословие молвы,
Свою картину мы с тобою нарисуем.
Ну, а пока бездушное – увы.
Я не пойму, быть может, наважденье,
Меня пленило, мне невмоготу,
Ну, что за жизнь? Сплошное невезенье!
Как будто бы, я ноту взял не ту.
Конечно же, характер не исправить,
Не терпелив я, наказанье, грех.
Толь провиденье злое нами правит,
Да будет ли надежда без помех.
Прости меня, я стал сентиментален,
Быть может, годы намекают мне,
Пришла пора вернуться из развалин.
Картину мы повесим на стене.
Мы обязательно с тобой её напишем,
И краски засверкают на холсте,
И ты моё дыхание услышишь,
И строчки запылают на листе.
Мой милый друг, тебе я благодарен,
За вдохновенье, я о нём молюсь.
Не закрывай, прошу на окнах ставен,
К тебе в окошко я опять стучусь.
Я ожерелия сплетал, строка летела,
И бисер обрамлял мои стихи.
Не мог понять, когда же ты успела,
В дыханье превратить мои грехи.
Ты далеко, меж нами гладь речная,
И ночь и день мы время раздаём.
Я вдохновение безудержно листаю,
И знаю то, что ты виновна в нём.
Всё движется, и мы становимся другими,
Но как собою трудно управлять.
Мы в данный миг всего лишь только снимок,
Запечатлелась в нём
Реки полночной гладь.
Мы отразились в памяти,
в предутреннем тумане.
Мы замерли в предчувствии тепла,
Не знаем мы, что происходит с нами,
Какую лодку нам та буря принесла.
И я, увы, совсем, совсем не остров.
Быть может, я светящийся маяк,
Да и ответов меньше, чем вопросов,
Я сухопутный, в сущности, моряк.
Пока неловко управлял снастями,
И мели неудачно обходил,
И вдруг магнит, к которому так тянет.
Кто нам скажи, ворота те открыл?
Пускай шторма минуют нас с тобою,
Быть может, правда остров мы найдём.
И жизнь, конечно же, покажется другою,
И может быть, друг друга мы спасём.
Я не скажу наверняка,
Ну, что же дальше будет с нами.
Мы прикоснулись лишь слегка,
Теперь мы заняты делами.
Я просто думать не хочу,
Ну, и тем более пророчить,
Сам за судьбу свою плачу,
Я не хочу тебя морочить.
Ведь я живу одним лишь днём,
С тобою было мне так сладко.
Ведь мы всегда, чего- то ждём,
А будущее как загадка.
Мне стало интересней жить,
С тобой общаться, жаждать встречи.
Ну, вобщем, а поговорить?
И день поновому рассвечен.
Давай не будем в дебри лезть,
Пусть, что случится, то случится.
А память та, что с нами есть,
Напомнит, что не повторится.
Та ночь, которая была, для нас
Предтечей новых чувств.
Был совершеннейший экстаз,
Я одного сейчас боюсь,
Что мы откажемся с тобой,
От тайны той, что нас связала.
Нас повенчал тогда прибой,
Закат укрылся в одеяла.
Пусть жизнь неясностью полна,
И нам приходиться страдать,
На миг я твой, а ты моя,
И этого уж не отнять.
Мне очень жаль, понять же просто,
Речей нескладна ваша вязь.
Вы привлекательны как остров,
Не однобока наша связь.
Ведь там не только миг постельный,
Быть может, что нибудь ещё.
Не существует всё отдельно,
И здесь не властвует расчёт.
А просто без прикосновений,
Не пробежит в сознаньи ток.
Ведь нам понятна суть явлений,
Другой совсем бы был итог.
Сказали б просто, досвиданья,
Зачем знакомство продолжать.
Да, не построили мы зданье,
Но кто же знает, что нам ждать.
Да, подобраться очень сложно,
Как разобраться нам в себе.
Поэт придумщик невозможный,
Зачем же нужен он тебе.
С ним так не просто, он беспечен,
Он непокорное дитя.
В надежде, что его стих вечен,
Он програмирует себя.
А ты, напрасно всё ж, считаешь,
Что только тело блажь его.
Нет, ты совсем не понимаешь,
Тел много право, что с того.
Всё заключается в дыханье,
Когда желания не скрыть.
И вот приходит пониманье,
Но это будущего нить.
Вопросы будут без ответов,
Но слов не нужно, что болтать.
О, как волшебно это лето,
И снова тянет нас в кровать.
Она просила написать, чего-нибудь смешного,
А я подумал; - бутерброд намазал кто-то словом.
Но, впрочем, где же юмор тут?
Скажите мне на милость,
Ну, просто написал я муть,
И вдохновенье скрылось.
В каком-то старом сундуке,
Оно сейчас храниться.
А я уснул, но ничего сегодня мне не снится.
Бывает так, когда душе немного не до строчек,
И вдохновенье надо мной безудержно хохочет.
Я думал, что же в ней смешного,
Ну, вобщем можно поискать.
Для этого сниму покровы,
Конечно, нужно что-то снять.
Начну я с туфелек наверно,
И попрошу её присесть.
Скажу: - Веди себя примерно,
Отбрось не нужную нам, спесь.
Рукой слегка её, касаясь,
сниму я кофточку, потом,
Как бы на скрипочке играя,
Займусь её прекрасным ртом.
Мой поцелуй, она размякла,
Теперь по пуговкам пройдусь,
Снимаю осторожно платье,
И голым торсом к ней прижмусь.
Затем целую нежно в шею,
Так, можно лифчик расстегнуть.
Я от блаженства цепенею,
И вот целую её грудь.
Потом спускаюсь ниже, ниже,
Пора колготки всё же снять.
Она становится мне ближе,
Вот прилегли мы на кровать.
Да, есть ещё одна преграда,
Сниму последний туалет.
Смотрю, любуюсь дивным садом,
В глазах зажёгся яркий свет.
Прикосновенья, поцелуи,
И ненасытность жадных тел.
На нас блаженства льются струи,
И нас пронзили сотни стрел.
Я повторяюсь многократно,
Проникновенья так легки.
Всё так безумно, безоглядно,
И пробиваются ростки.
Чего-то нового, другого,
Я потерял, однако, нить.
Ну, нет тут ничего смешного,
И я не знаю, как мне быть.
Какое право наважденье,
Что не пытаюсь написать.
Опять, в моём стихотвореньи,
Упоминается кровать.
Быть может, я маньяк, скажите,
Как мне от этого спастись?
Я голой женщины любитель,
Ну вот такая братцы жисть.
Прогулка, ход шагов неспешный,
Знакомство, первые слова,
Провинциальный город, кем же?
Твоя описана листва.
Здесь купола и звон, две тени,
За нами следуют, а мы,
Вдыхаем запахи сирени,
И гладь реки и плеск волны.
Мы шли, истории касаясь,
Тут отпечатки древних дат.
А мне хотелось, каюсь, каюсь,
Обнять её, я виноват.
Не замечал я храмов здешних,
Мне стан под платьем голубым,
Мерещился и в мыслях грешных,
Мне так хотелось слиться с ним.
Потом скамейка, две беседки,
Попытка всё ж её обнять.
Мы вырываемся из клетки,
Что будет дальше не понять.
Каюта, ожиданье встречи,
И робкий первый поцелуй.
Ну, а потом безумный вечер,
Блаженство ласк, о, жизнь волнуй!
Не прекращяйся всё возможно,
Ещё так хочется любить.
И пусть нам так легко и сложно,
Прикосновений не забыть.
* * *
Волна плескалась за бортом,
Я помню, ты в моих объятьях,
Всё оставалось на потом,
Тебя целуя, снял я платье.
Нас сумашествие влекло,
Восторг безумного желанья.
Туманом миг заволокло,
Прикосновенья, содроганья.
Ах, что за прихоть, дар судьбы,
Два тела страсти и порыва.
Мы отдалились от тропы,
Мы были вместе у обрыва.
И пусть встревоженные дни,
Вернутся к будничным занятьям.
Я помню были мы одни,
И таял я в твоих объятьях.
-н-
Как глупо в безнадёжность верить,
Надеждой призрачной горя.
Не существующие тени,
Они безумие творят.
Нас обжигают сладострастьем,
И кажется, что каждый вздох,
Как дуновенье, полон счастьем.
И губ сплетенье, а у ног,
Мерцают отблески заката.
Какая ночь, и мы вдвоём,
И шёпот: - Милый, виновата,
Зачем так долго ждём и ждём,
Признаний, ведь и так всё ясно.
Что я твоя, ты весь дрожишь,
Ну, прикоснись, я не опасна.
Луна спадает с тёмных крышь,
И шелест платья, дрожь по коже.
Что это? Как в твоих руках,
Я растворяюсь, боже, боже.
Там ангел плачет в небесах,
Ты здесь, я чувствую, ты рядом.
В меня ты вторгся, сердце вмиг,
Вдруг озарилось звездопадом.
Закат зарделся и затих,
Ах, эта ночь - блаженство рая!
Она останется вомне,
Что завтра будет, мы не знаем.
Рай на яву, а не во сне.
Конец света
Я проснулся очень рано,
На душе тревожный зуд.
Слышу новости с экрана,
Говорят, пришёл капут.
Что твориться с этим миром,
Я в безудержной тоске.
В жилах кровь уже застыла,
Ведь земля на волоске.
Говорят, что катаклизма,
Уж теперь не избежать.
Отпоют нам скоро тризну,
Ну, куда ж теперь бежать?
Всем воздасться по заслугам,
За великие грехи.
И взираем мы с испугом,
В небо снова, как лохи.
Вот уже известна дата,
Водят числа хоровод.
И мне видиться палата,
А вокруг меня народ.
Ленин, Сталин, Македонский,
Энгельс и Наполеон,
Красный командарм Котовский,
Чую, наступает он.
Мой конец. Ну, что же делать?
Пляшут зайчики в глазах,
И летят повсюду стрелы,
Гром проклятья в небесах.
Будет, будет, вам отмщенье,
Так пророчество твердит.
Не надейтесь на спасенье,
В бездну мир уже летит.
Я напуган не на шутку,
И душа уже дрожит.
Запустили Майя утку,
Обкурившись анаши.
Скоро, скоро конец света,
Я подумал: - Ну и пусть.
Повод есть, проблемы нету,
А пойду я оторвусь.
Ну теперь держитесь девки,
На охоту выхожу.
Забиваю всем вам стрелки,
От желания дрожу.
Ох, спасибо же вам братцы,
Удовольствий мне не скрыть.
Не успел я испугаться,
Продолжаю дальше жить.
* *
Я болен тобою. О, боже!
За что мне такая награда?
Болезнь отразилась на роже,
Вот так мне, придурку, и надо.
Я сам виноват, не проверил,
Болеешь ты чем или нет.
Зачем я открыл тогда двери?
А ты мне сказала: - Привет.
И тут я поддался соблазну,
И слюни свои распустил.
А ты оказалась заразна,
Я справку тогда не спросил.
Теперь доктора меня лечат,
Укольчиков не сосчитать.
И вот я проказой отмечен,
И думаю: - Ох, ёб твою мать!
Зачем ты меня соблазнила?
Я жил без дурацких проблем,
Болезнью меня наградила,
И секса лишила совсем.
Эх, братцы, не имайте сраму.
Любовной занявшись игрой,
Чтоб после не спрашивать даму:
- Зачем заболел я тобой?
* *
* * *
Я вас узнал, чего же боле,
Что я ещё могу сказать.
Я был как будто бы в неволе,
И вы сказали мне: - Лежать!
Неприкословить, не перечить,
Как по уставу отвечать.
Я помню, что тогда был вечер,
Была широкою кровать.
И я метался по кровати,
Но пойман был и побеждён.
И время, лишнего не тратя,
Я вами был употреблён.
Со всех сторон и в разных позах,
Тогда такое испытал!
Вы были колки, словно роза,
Я посрамление узнал.
Теперь сижу, опустошённый,
Не знаю даже, что сказать.
Был узник я приговорённый,
И не забыть мне ту кровать.
* *
Мы так давно друг друга не любили,
Всё суета и вереница дней.
А может быть мы, что-то позабыли,
Мерцание полуночных свечей.
И ожиданье губ, прикосновенья,
И шёпот в этой лунной тишине,
Как избежать слепого повторенья,
Мы изменились, кружатся во сне,
Обрывки памяти, где мы чуть-чуть моложе.
И обостренье чувств, и первый поцелуй…
Дни пролетели, время стало строже.
Закат безмолвно плавился от струй,
Палящего вечернего светила.
Что мы оставили, в прошедшем от себя?
Мы, несомненно, что-то позабыли.
Пора вернуться, всё вернуть любя,
Давай обыденность, постылую, осилим.
Пусть страсть разбудит ощущений новь,
Мы так давно друг друга не любили,
Давай вдруг-друге, растворимся вновь.
* *
Куда шагаем, мы не знаем,
И вечно чувствами играем.
Для нас же главное теперь,
Как лучше выйти, без потерь.
* *
* *
Не говори о том, что было,
О том, что будет, мне скажи.
Судьба бессмысленно спешила,
И нас обманывали дни.
Я жил, того не понимая,
Что каждый миг не повторим.
Что время, грузом нависая,
Велело нам расстаться с ним.
Как распознать, что будет дальше?
Ведь провиденье просто миф.
И этот мир, погрязший в фальши,
Корабль посадил на риф.
Стыдливо множим мы безумье,
И растлевая естество,
Мы воспеваем слабоумье,
И молвим слепо, что с того!
Туман затмением наполнен,
Застыла истина и вдруг,
Познанья дух, он похоронен,
И вера выпала из рук.
Я множил, домыслы пустые,
И свято верил в миражи.
Не говори о том, что было,
О том, что будет, расскажи.
* *
О, как я поздно понял,
Зачем на свете жил.
Закат озвучен громом,
Я выбился из сил.
Я не по той дороге,
Шёл время торопя.
Теперь наказан строго,
Стараюсь только зря.
Удача как плутовка,
Исчезнуть наровит.
Нет никакого толка,
От горестных обид.
Я разбирал осколки,
В чём тайный смысл, скрыт.
Но розы слишком колки,
И унижений стыд,
Меня терзал без меры.
Я благости не знал,
И поезда, как стрелы,
Покинули вокзал.
Кто виноват в потерях,
Кого теперь винить,
Во что сегодня верить,
Тонка надежды нить.
Я истощён страданьем,
Я мукой ослеплён,
И шепчет назиданье:-
Ты стыл, ты обречён.
* *
Испитый мукою, как крест, распятие приму.
Повсюду звон, но только звон не слышен никому.
Страдания и боль, и нет прощенья,
Безумие в чести, столпотворенье.
Всё тяже грех, который мне нести,
Кому молиться, чтоб сказать: - Прости.
О, божий свет, очистится ль душа?
Как быть, как жить, коль нету ни гроша?
Что ты хотел, хотел ли миру дать добро?
Что ты сумел, быть может, ничего.
И каждый раз с надеждою пустой,
Ты ждал, но ждал напрасно.
И чей- то голос: - Оглянись, постой,
Ведь ты принёс несчастье!
Да, ты чужой, вокруг тебя стена.
Стена глухая, не видать окна.
Прими закат, рассвет не настаёт,
Тот глуп всегда, кто только слепо ждёт.
И отчуждение, как осуждения пора,
Увы, проиграна, проиграна игра.
* *
Жизнь вбивает в сердце клинья,
И удачу жгёт огнём.
Нерасправленные крылья,
Где же, что и что почём.
Безрассудство бъёт наотмашь,
Очертание чертя.
Жизнь бессмысленная роскошь,
Разведённого моста.
* *
Пронзительно укутавшись в мечты,
Где мир души безбрежною волною,
Прошепчет тихо, нежно: - Это ты?
Да, я пришёл, чтоб стать твоей судьбою.
Страсть как безумие истока,
Заставит этот путь пройти.
Как не влюбиться в эти строки,
Как это счастье не нести.
* *
Я просто по тебе скучаю,
Как не хватает мне тебя.
Услышав голос замираю,
И нервы снова теребя,
Я погружаюсь в наважденье.
Весь мир наполнен лишь тобой,
Ну, почему же нет спасенья,
От одержимости такой.
Я брежу Ликом мимолётным,
Я от безумия устал.
Всё, кажется, безповоротным,
Вновь безнадёжно так страдал.
Что мне рассвет, тебя нет рядом.
И на закате грустно мне,
Мир озариться звездопадом,
Тебя я вижу лишь во сне.
Ах, как же тяжела разлука,
Я весь, как будто не в себе.
Быть без тебя такая мука,
Я так скучаю по тебе.
* *
* *
Я был пространством окружён,
В котором всё застыло.
И вдруг, откуда этот звон,
Пространство растворилось.
Где я теперь, ведь шум затих,
Здесь тишина покоя.
На полотне какой-то штрих,
Ложаться краски слоем.
Рисует кто-то мой портрет,
Художника не видно.
В чём заключается секрет,
Туманно всё и скрытно.
Вот очертания сквозь дым,
Становятся виднее.
Я перед зеркалом своим,
Стою и цепенею.
И понимаю, здесь маяк,
Он смыслу не подвластен.
Похож, конечно, это я,
Писал картину мастер.
Он все оттенки уловил,
Не пожалел он краски.
Но только зря, я здесь застыл,
Не верю больше в сказки.
Хотя картина хороша,
Я тут её оставлю.
Пусть с ней останется душа,
Я свечи в церкви ставлю.
За упокой моей души,
Я каяться намерен.
Кто мне смирение внушит,
Я сам себе не верю.
Что нам предписано судьбой,
Она ли нами правит.
С пространством я вступаю в бой,
Кто победит, не знаю.
* * *
Где я скажи, что происходит,
застыло время, а в дали,
тень одиноко бродит, бродит,
куда мгновенья утекли?
Где их пристанище, кто знает,
я брошу всё, пойду туда.
Свеча печально догорает,
секунды спрятались куда?
Ведь время где-то же хранится,
в том сундуке часы, века,
минут кортеж, дней вереницы.
Какая властная рука,
там управляет этим царством.
Я путь туда найти хочу,
какая тайна у пространства,
какую цену заплачу.
За то, чтоб в царстве оказаться,
быть может, я б узнал секрет.
Как с временем не расставаться,
и вечности нашёл бы след,
но ты молчишь, ответа нету.
И осыпается листва,
из царства, не пришлют карету,
ведь это царство воровства.
* * *
Остановилось время, остановились лица,
Судьба дала минуты тобою насладиться.
В блаженстве искупаться,
В пространстве раствориться,
А может это чудо всего лишь только снится.
Безумие лобзаний и дрожь прикосновений,
И таинство признаний, и святость откровений.
Ах, как глаза блистали, в них отражалось счастье!
И губы вновь шептали: -
Нам всё сейчас подвластно.
Ведь под небесным сводом,
Лишь только мы с тобою.
Как музыка по нотам,
Лилась сама собою.
И утро на ресницах,
Прохладой губ поманит.
Туманны наши лица,
И солнце к нам заглянет.
Ты сладко улыбнёшься,
Возьмёшь мои ладони.
Губами прикоснёшься,
Ах, как сердечко ноет!
Нам скоро расставаться,
Я был согрет тобою.
Я мог с тобой остаться,
Но очертанья скроют.
Как дует ветер лютый,
Как быстро время мчится.
Судьба дала минуты,
Тобою насладиться.
* * *
* * *
Как сложна юдоль, простого,
Изъяснение пустого.
Краткий миг не пониманья,
И мы прячемся в страданье.
Как слова порой не связны,
Я наверно был не прав.
Мы в общении опасны,
Ну, такой уж видно нрав.
* * *
Я живу в ожидании боли,
Я живу в ожиданьи конца.
Вижу я окончание роли,
Эх, послать бы, послать бы гонца,
В те края, где небесная сила,
Источает свою благодать.
Но надежда померкла и скрылась,
И удачу никак несыскать.
Я хотел бы узнать, кто проклятье,
Напророчил вновь царство теней.
Окружает меня, не сыграть мне,
Отведённых судьбою ролей.
Кружева заплетают в бессилье,
Вереницу обид и потерь.
И подрезаны слабые крылья,
Что осталось, что ждать мне теперь?
Нестерпимо душа кровоточит,
И рубцы от бесчисленных ран.
Надо мной видно дъявол хохочет,
Он по сути такой хитрован.
* * *
Хочешь быть любимой? Да, кем? Тобой.
Ноет сердце неумалимо,
А глаза кричат, стой!
Не торопись, может быть станет больно, но это будет потом.
Но всё равно ты грезишь и мечтаешь, только о нём.
Может Ты придумала его себе, он совсем не такой.
А сердечко шепчет и шепчет; он всё равно мой!
И не остановить признаний,
Ах, скажи: - Ну, зачем? Ты снова себя терзаешь.
Ну, смотри. Между тем,
Он снисходителен и спокоен, он уверен в себе.
Он подругому скроен и неподвластен тебе.
Тревожные ожиданья так мучат и пелена ночей,
Ах, жизнь ты капризный случай!
Беспамятство бесполезных дней,
Где кроется сожаленье о том, что, увы, не сбылось.
И снова тоска и томленье и опять не спалось.
И пусть всё так зыбко, туманно и непокой,
Но так ведь хочется быть любимой, любимой тобой!
* * *
* * *
Опять сомнения во взоре,
Опять уверенности нет.
Тут бесполезны разговоры,
Смотри смелей не белый свет.
И если ты в себя поверишь,
Исчезнет скрытость бытия.
Начнёшь с нуля и всё изменишь,
Мир распахнётся для тебя!
* * *
Вдруг пустота, как сердце ноет.
И снова память теребя,
Я понимаю всё до боли,
Я отказался от себя.
И жил себя не понимая,
Всё оставляя на потом,
А дни промчались, презирая
Желанья, ну, и грянул гром.
Раскаты били беспощадно,
И я сошёл уже с тропы.
Жил глупо, стыло, безоглядно,
Жил под влиянием толпы.
А, что в итоге, взгляд пустынен.
И одиночество, как дань.
И очертанья странных линий,
И время говорит: - Отстань,
Тебе давалось искупленье,
Ты разучился понимать,
Тебе ниспосланно знаменье,
Ты не умеешь выбирать,
Не понимаешь, что важнее.
И страх отчаянья на миг,
Меня сковал, что я имею?
Чего я, в сущности, достиг?
А всюду стены, стены, стены,
И нет отрытого окна.
А на руках разбухли вены,
Да я не прав, но в чём вина?
* * *
Миг случайности вижу за далью,
Подскользнулась удача, хоть плач.
Кто картину писал пасторалью,
Почему нарисован палач?
Он стоит в ожидании жертвы,
Равнодушно взирая на всех.
И натянуты струны, как нервы,
Инструмент называется - грех.
Над душой он уже нависает,
Будто меч занесён палачём.
И надежда застыла и тает,
И удача совсем не причём.
Только всё расстворилось внезапно,
Может казнь отменили пока.
Что случилось, не очень понятно,
Может я помешался слегка,
Может божья мелькнула рука.
* * *
Внезапной робостью зажаты,
Пытаясь данность осознать,
Меняя сроки, дни и даты,
Мы, всё ж, не уставали ждать.
Желанных встреч и откровений,
Быть может, станет всё иным,
Ах, почему так мчится время?
И очертания сквозь дым,
Едва заметны, мы успели,
Лишь прикоснуться, что потом?
Эх, жизнь опасные качели!
Качает нас и январём,
Уже покрылись перелески.
Морозно, неуютно тут,
Но удивительные фрески,
Вдруг к нам с блаженством снизойдут.
Всё станет проще и понятней,
Быть может, мы нашли мечту.
Исчезнут, растворятся пятна,
И встреча будет на мосту,
Который нас с тобою свяжет.
И мы поймём, что стихла вьюга,
А голос сверху нам подскажет,
Случилось, вы нашли друг друга!
* * *
Мир создан даром вдохновенья,
Но кто всё это объяснит?
И тайным мигом дуновенья,
Строка над образом летит.
Она легка, готова мыслить,
И ожерелья создавать.
И душу благостью очистит,
Что б словом истину познать.
И отправляясь в путь незримый,
Ты в предкушении замрёшь.
Строками лепишь, как из глины,
Того, кто на тебя похож.
Хотя сомненья возникают,
Не равноценность бытия.
Ведь годы безвозратно тают,
И покидают нас, шутя.
* * *
Стынет ветер в ноябрьской стуже,
И по призрачной дали скользя,
Своей болью опять я разбужен,
Что вернуть ничего уж нельзя.
Дни пройдут, а быть может и годы,
Но нельзя ничего изменить.
Я старик и я вышел из моды,
И блаженства уже не испить.
* * *
Я не знаю зачем,
Всё так сложно и трудно.
Ты пытаешься встать,
Только груз так велик,
Что меняя свой мир,
Понимаю подспудно,
Как невидимой гранью,
Осыпается лик.
Исчезает, тускнеет,
И лишь только надежда,
Словно призрачный свет,
Где-то там в далеке,
Вдруг мелькнёт,
Но всё будет,
Всё будет как прежде.
И струится вода,
В ослабевшей руке.
Невозможно понять,
Кем очерчено время.
И сомненья бессильны,
И возможность пуста.
Только ноша безумия,
Стылое время,
И блуждавшая тень,
Вдруг замрёт у моста.
* * *
* * *
Пошло это, когда пошло, как ожидание тревожно,
мир отупел, без сожаленья,
и нет уже иного мненья.
Зачем нам истинные чувства?
Ведь не волнует нас искусство,
и вот перфоменс примитива,
я вижу истина застыла.
Ей непонятен этот мир,
ведь полотно собранье дыр,
нагроможденье пустоты,
уже разобраны мосты.
Едва виднеется дорога,
ведь пошлости уже так много,
но нет, вновь скажут - ты не прав,
и в миг безумия оскал.
Они опасны, агрессивны,
до одурения активны,
они бездарности рабы.
Ведь можно всё, всё для толпы.
Мы ниже плинтуса упали,
и нам теперь не до морали.
Повсюду вознеслась мерзота,
они решают нынче - кто ты.
Они уверены, что правы,
и нет на них, увы, управы.
Они всесильны и всевластны,
и потому ещё опасней.
Они калечат наши души,
и скоро попросту задушат.
Какой же вывод? Мы в плену,
цена какая на кону.
Потеря истинного смысла,
и правда в воздухе повисла.
Увы, идёт не честный бой,
Краплёный, шулерской игрой.
Мы эту битву проиграли,
хотя другими мы не стали.
* * *
Забрёл я зря, мне не нужны, я знаю
Чужая самодеятельность, и вновь,
Я в безразличие, конечно же, играю,
И надеваю маску и покров.
* * *
Давайте пить шампанское и думать, что же дальше.
Фантазии вдруг вырвуться из пут,
Мы в наших чувствах не допустим фальши.
Что происходит, почему мы тут?
Случайно ли, иль нас судьба слепая,
Вела кдруг другу много, много лет.
Мы смотрим друг на друга и гадаем,
В чём нашей встречи кроется секрет.
И может быть, потом на дне бокала,
Найдём мы на предчувствие ответ.
Я говорил, а ты, а ты молчала,
Свеча дарила приглушённый свет.
Мы были сдержаны и ничего не знали,
Что будет дальше, нам уже пора,
Отбросить все ненужные детали,
Ведь затянулась слов моих игра.
Пора испить любовные напитки,
И страстью истерзать свои тела.
Откликнись, милая, на все мои попытки,
Ведь ты меня с ума уже свела.
Мы чувства новизною оголили,
И недолюблинность нам надо наверстать.
И обо всём сегодня мы забыли,
Теперь друг друга будем мы листать.
Читать и познавать загадки тайны,
Помчится дней безумных хоровод.
Шелка волос твоих, они необычайны,
Вкус губ твоих мне сладостен, как мёд.
Шампанское допито, мы застыли,
Нам кажется, мы что-то вдруг нашли.
И несомненно, стали мы другими,
Когда блаженство мы друг другу принесли.
* * *
Я много лгал и много лицемерил,
И каждый раз оправдывал себя.
Я странно жил и ни во что не верил,
Сомненьями надежду теребя.
Простить себе пытался прегрешенья,
И я своим желаньям потокал.
Я был заложник зла, предубежденья,
И так немного в жизни я познал.
Я очень часто и нелепо ошибался,
Я был умён и глуп, наивен как дитя.
Я доказать ненужное пытался,
И думал что меня опять простят.
Но жизнь она устроена иначе,
Платить за всё приходится сполна.
И ничего раскаянье не значит,
В шторм превращается спокойная волна.
Пришла пора с надеждами расстаться,
Ведь ты во всём виновен только сам.
И я засну, желанья растворятся,
Пора отдаться вечности и снам.
* * *
Я груды тел ласкал и в иступленьи,
пытался отыскать таинственный секрет.
Но поиски я превращал в сомненья,
ах, сколько потерял я дней и лет!
Мне, вроде всё желанно и знакомо,
но в сотый раз ищу я новизну.
И я разбит греховною истомой,
блаженство тел и снова я тону.
Восход ревнив, он жаждет утешенья,
ведь я того секрета не нашёл.
Дай боже, мне усердья и терпенья,
я, тайное опять, искать пошёл!
* * *
Я изменял и многому, и многим.
Бог не простил меня, он был ко мне суров.
Я подвожу печальные итоги,
Я так замёрз в бездушном хладе льдов.
Да я и сам себя возненавидел,
Я слаб, я пребываю во греху.
Я стольких не заслуженно обидел,
Бог видел всё, он где-то наверху.
Я истомился собственным бездушьем,
Я так устал от сожаленья лет,
Я проклят, никому теперь не нужен.
Я изменил себе, и мне прощенья нет!
* * *
Расскажи мне на ночь сказку,
Чтоб уснул я, как ребёнок.
Пелена оденет, маску,
Зазеркалья мир так тонок.
Безмятежна гладь покоя,
Блеск луны парит игриво.
Ты тихонько дверь прикроешь,
Скажешь: - Спи спокойно, милый.
* * *
Сквозь полуденную дрёму,
Возникает дивный лик.
Дарит сладкую истому,
И сомненья, словно крик.
Ах, поэты - мир безумства,
Вами выдуман давно.
Мир обмана, безрассудства,
Но иного не дано.
* * *
Я был не прав и сишком занят,
И превращая память в боль,
Я сам собою был обманут.
Теперь не важно, всё до коль,
Немилость жизни безрассудной
Покорно буду принимать.
Быть может, близок день мой судный,
Но не готов я это знать.
Я опоздал, мне нет прощенья,
Я верить в это не хотел.
Печальный лик ночного бденья,
Я не успел, я не успел…
Когда же в ледяную бездну,
Сойду, прибудет мой конец,
Его там встречу, непременно,
Тогда скажу: - Прости отец.
* * *
Что такое происходит,
В голове сплошной бедлам.
Жизнь безрадостно проходит,
Я делюсь напополам.
Все меня хотят встревожить,
Жить спокойно не дают.
Может кто-то мне поможет,
И не состоится суд.
* * *
Здравствуйте всем! Вы, надеюсь, готовы,
Пресконференция, просим остаться.
Светят софиты и куча собкоров,
Наш президент будет с вами общаться.
Шум, суета и блаженные лица,
Боженька милый, грудь спёрло, опять.
Акредитация, там вереницы,
Ждут изволенья вопросик задать.
Ну, вот и ладненько, все уж расселись,
Ждут, не дождутся, да вот он и сам.
Буря оваций, смотрит бодро и смело,
Это вам, всё ж, не халам и балам.
Прессекретарь осмотрел всех сурово,
Списочек тайный небрежно достал.
Так, кто у нас там на первое слово,
Но перед этим он всё же сказал: -
Так господа, чтобы всех подготовить,
Наш президент скажет несколько слов,
Так, что потом повторяться не стоит,
Вобщем, как ране, всегда будь готов!
Речь президента народ впечатлила,
Правильным курсом, однако идём.
Сыпались цифры и время застыло,
Знать бы хотелось, что будет потом.
Всем стало ясно, что лучше и лучше,
Что там богаче, народ наш живёт.
Нету сомнений, ну, как же иначе…
Ну, почему же так сводит живот?
Сказано было - спасибо правительству.
Как оно пашет, шахтёры не в счёт.
Все в умиленьи: - О, ваше величество!
Ну, наконец, будет счастлив народ.
Много вопросов потом было задано,
И часовой был превышен рекорд.
Жаль не спросили, а сколько украдено,
Кто составляет почётный эскорт?
Как поживают друзья и соратники,
И почему уже выбора нет?
Волны бушуют, бушуют откатники,
Где, от деньжишь потерявшихся, след.
И почему нефтяные фонтаны,
Бьют, но не в наших российских садах.
Как остолопы и даже болваны,
Сладко жируют на важных постах.
Вот он размах, а кругом монополии,
Куды же деваться народу теперь.
Да мы и раньше, не очень- то стоили,
Но офигели, от новых потерь.
Что говорить нам страданья пресказаны,
Масло Анюта опять пролила.
Кем- то уже было всё это сказано,
А результат не слова, а дела.
* * *
* * *
На стыках будущего с прошлым,
Мечта расписана резцом,
Меч не сверкнёт, он вложен в ножны,
Сомненья кажутся концом.
И вроде что-то происходит,
И цепь событий неспроста.
Куда-то в сторону уводит,
От разведённого моста.
И будет время тайным смыслом,
Напоминать, что всё пройдёт.
И, что пора уже осмыслить,
Понять, как всё произойдёт.
* * *
* * *
Не суетись, в пылу стремлений,
Легко и просто потерять,
Уже упущенное время.
Но если ты устанешь ждать,
Остановись, найди опору.
Ведь за черту не заглянуть,
Ты, как безумец, пёрся в гору.
А может, надо отдохнуть.
Как больно тяжелеют веки,
Ах, где она, дорога в храм?
Кто запрожитое, ответит,
Когда во всём виновен сам.
* * *
Я чёрный ангел воплоти,
С душою тёмной и бездонной.
И Бог, твердит, плати, плати,
Ты этой жизни посторонний.
* * *
* * *
Я устал, бесконечная битва,
И нельзя ничего изменить.
Говорят, помогает молитва,
Что она путеводная нить.
Только я не в чести и у Бога,
Всё так благостно, праведно так.
Он с меня будет спрашивать строго,
От грехов не спастись мне никак.
Отражаются в зеркале свечи,
И огонь безмятежно горит,
И чего я вдруг, маюсь под вечер?
Толь всевышний со мной говорит.
Вьются тени в оконном проёме,
Пустота в окруженьи зеркал.
Нет покоя мне в сумрачном доме,
Боже, как от себя я устал.
* * *
Кто выходит на арену?
Кто нам счастья принесёт?
Мы подсели на измену,
Вновь волнуется народ.
Страсть безудержно пылает,
И бурлит через края,
С удивленьем царь взирает,
Что не вышло втихаря.
Он то думал, как обычно,
Всё съедят, утихнет люд,
Ведь докладывали лично,
Мол довольны, как живут.
Никаких поползновений,
Не предвиделось тогда.
Быть иных не может мнений,
Так откуда же беда.
Кто народец подбивает,
Это, что за карусель?
Говорят, доверье тает,
Танкер сел, увы, на мель.
Да, кремлёвские провидцы,
Просчитались, твою мать.
Суетясь, мрачнеют лица,
Может с танкера бежать?
Ну, а вдруг волной накроет,
Мыслят, ждать или не ждать.
Зря волнуются герои,
Их удел всегда всплывать.
А мятежная столица,
Разбрелась по площадям,
Жаль, опять все те же лица,
Веры нет повадырям.
Вот уж метят в президенты.
Обещаньям нет конца,
Нам понятна суть момента,
Всё для красного словца.
Ох, ты матушка Рассея!
Сколь печаль твоя грустна,
Это ж, как тебя имеют!
Что добрались мы до дна.
Сказка быль, а может небыль,
Вынут душу постирать,
Вновь с надеждой смотрим в небо,
Но подмоги, не видать.
Есть вопросы без ответов,
Несменяемый портрет.
И наивны все советы,
Так как выбора-то нет.
* * *
В безликой форме совершенства,
Искал я таинство блаженства.
Как спор, где истина сокрыта,
Закрыта дверь или открыта.
Мы всё гадаем, кто же прав,
От разногласий вдруг устав.
Поймём, как тяжко это бремя,
И нас рассудит только время.
* * *
Пластами снег сползает с крыш,
Предчувствует тепло душа,
И пусть опять в кармане шишь,
Но всё же жизнь, так хороша!
* * *
Где совершенство изумленья,
Где гениальность, как сума,
Что остаётся в поколеньях,
Прозренье высшего ума.
Безумство сладостных пророчеств,
Ах, как невинна простота!
Как зреет вдохновенье ночи,
И строчки падают с листа.
Сплетая ожерелье звуков,
Рисуя радужный узор.
* * *
Не поддавайся, будь готов,
Спастись от плена и оков.
Ведь женщина не ерунда,
Скажи, к борьбе готов всегда!
* * *
* * *
Коль сил хватило до конца,
Прослушать дерзкого поэта.
То вы нашли в нём и певца,
Я благодарен вам за это.
* * *
* * *
Просто захлебнулись,
От утех и ласк.
Просто окунулись,
В бесконечность глаз.
Эх, подольше б длились,
Чудные деньки.
Чтобы губы слились,
В поцелуй любви.
* * *
* *
Я слёзы твои высушу губами,
Растаться трудно, просто нету сил.
Но годы пролетят перед глазами,
И мы забудем страсти первый пыл.
Когда ж другой твои колени обнимая,
Пробудет снова трепетные сны,
Сожьмётся сердце стоном, предвещая,
Несбывшиеся в юнности мечты.
Разверзнет страх перед судьбой проклятой,
Пробудит жалость к собственной судьбе.
Захочется остаться виноватой,
Задёрнуть шторы на своём окне.
Близ берега разбился бриг о скалы,
Забылись стоны, трепетные сны.
На разных кораблях мы уплывали,
И свет едва мерцал из бездны мглы.
* *
Цветами выстелен ваш путь,
Признаньями любви и страсти.
И невозможно обмануть,
Того, кто так безмерно счастлив.
И ваших губ невинных сладость,
И ваших глаз коварный зов,
И нежных рук святая младость,
И ваш таинственный покров.
Небесный вздох и взгляд украдкой,
И долгожданный поцелуй.
И в ожиданьи ночи сладкой,
Безумство страсти, вновь волнуй.
О, это трепетное счастье,
Когда услышишь сердца стук.
О, женщина ты так прекрасна,
Что не боюсь я бед и мук!
* * *
Я бредил взором но мечта,
Для воплощенья не готова.
В виденьи путались слова,
Я повторял их снова, снова.
Всё это больше, чем любовь,
Мне не найти, увы, сравненья.
Прикосновенье миг и вновь,
Мечта полуночного бденья.
К её прелестнейшим стопам,
Спадёт извечное страданье.
К ещё не высохшим слезам,
Прибавлю пылкое признанье.
Пусть опадает лист, он жизнь,
Продлит до вечного движенья.
Мы повторимся, чтоб любить,
Мы не заблудимся в забвеньи.
Я покорясь боготворю,
Мечта не будет мне укором.
Чтоб раствориться в том краю,
Когда я бредил этим взором.
* * *
* * *
Не верьте слухам, жизнь мгновенна,
Укрыты сумраком огни.
Пусть всё на свете зыбко, тленно,
Лишь вечна женщина в любви.
* * *
Стена безумия
Когда безумие распластанного неба,
Развергнет ад, и ночь взорвётся,как тогда
Нам объяснить в угоду ли, потребу,
Какая нечисть рушит города.
В каком бреду приходят эти мысли,
Какую меру мы должны понять.
И все вопросы в воздухе повисли,
За что безвинные обречены страдать.
Кто измеряет жертвы и потери?
Кто в праве всё за всех, всегда решать?
Там лицемерие, как насажденье веры:
Пора,пора за это отвечать.
За эти речи, где враньё безмерно,
За вой шакалов выстроенных в ряд,
Давно уже известно достоверно,
Что подлецов подстерегает ад.
Что миру плач невинного ребёнка,
Когда проклятиями выжжены страданья,
И боль по воле обезумивших подонков,
Что нужно им ещё для пониманья.
И всё исчезло, правды нет, а в жизни,
Каким же они молятся богам,
Они решают, кто-то будет лишним,
А слёзы по запёкшимся губам,
Их не повергнут в муку, где ты, боже?
Ну, что ещё должны мы испытать,
Калёный след на обнажённой коже,
Но мир он должен, должен это знать.
За всё, за всё наступит и расплата,
А отраженье мы оставим зеркалам,
И грянет гром небесного набата,
И всем воздастся по своим делам.
Как хрупок день, печалью сложен,
И блик мгновений бытия,
Пространством мысли обезвожен,
Палящим временем огня...
Мой разум всё понять не в силах.
И оказавшись вдруг в пути,
Мы цепенеем над могилой,
Стремясь по краю вновь пройти...
Мы обретаем и теряем...
Но вдруг застыв на рубеже,
Вновь так безудержно страдаем,
Что не возвратно всё уже!
Смеясь над прошлым, мы немеем,
Поняв, что всё наверно зря.
Вот потому печаль нас греет
Свирепой сутью бытия.
ххх
Свет полуночный забрезжит:
Тишина, уснуло время.
Одиночество безбрежно!
Ничего мы не изменим,
Потому что бесконечность
Нас пронизывает всюду...
К сожаленью, всё конечно.
А так хочется, чтоб чудо,
Твою жизнь перевернуло!
И оставило надежду,
Нашей вере, но заснуло
Ожидание как прежде...
Мы с ним - путники в пространстве,
Бродим, истины не зная.
Небо в звёздном постоянстве,
Ни на что не намекает.
Грустно, нет, увы, ответа,
А вопросы возникают!..
И никто не даст совета.
Мы во что сейчас играем?
А быть может, нам не стоит,
Даже думать про такое?..
Почему же сердце ноет?
Ну, ведь нет ему покоя!
А рассвет уже так близок.
Чёрт с ним, этим мирозданьем!
Всё равно туда нет визы.
Заблудился я в мечтаньях,
Что за мысли на ночь глядя!?
Отпусти меня, мгновенье!
Я усну, и может, рядом,
Примостится вдохновенье...
Когда в людском круговороте,
Ты ждёшь хотя бы пониманья.
Сгорают в прерванном полёте,
Иллюзии, а ожиданья…
Бессильны, что нибудь принять,
Народу много, мнений столько,
Что невозможно осознать,
А всюду смех и кривотолки.
И выходя на путь тернистый,
Ты должен здесь сейчас понять.
Не существует вечных истин,
Есть только божья благодать.
* * *
Зеркальным будет отраженье,
Мир раскололся пополам.
Где сладкий миг воображенья,
Уже потворствует годам.
Отмерян срок, слепа удача,
Непредсказуемый итог.
Когда смеёмся или плачем,
Надеждой запасаясь впрок.
Неразрешимой будет битва,
Предвидя крах незримых стен.
Взгляд поднимая для молитвы,
И хлещет кровь из рваных вен.
Затихнет день в туманных грёзах,
От сожалений меркнет свет.
И каждый раз, так колки розы,
Миг красоты грехом согрет.
* *
я уже запутался что посылал а что нет очень хорошая идея ставить дату просто я раньше думал кому оно надо но может правда есть что-то стоящее шлю совсем свежее
Как отыскать родную душу,
И понимание. О, жизнь…
Твоё течение нарушить,
Я не могу, как ты спешишь.
Кто я, и кто со мною рядом,
К чему обман и суета.
Сомнений мысли звездопадом,
Начну всё с чистого листа.
Я начертаю ожиданье,
Надежду нарисую я,
Но звёзд холодное мерцанье,
Укроет миг небытия.
Я одинок и неприкаен,
Вокруг зияет пустота.
Никто мою печаль не знает,
И в кровь искусаны уста.
28.07.16
* *
Как тает время, дни бегут
и расстоянье между нами,
но верю, губы не солгут,
и тайну нашу сберегут,
и одиночество устанет.
Без нас в полночной тишине,
пустынно будет, неуютно.
Мелькают в призрачном окне,
две тени, будто бы во сне…
И мы врастаем поминутно,
в друг друга, и сплетая дни,
вновь в ожидании надежды,
всё будет так, как было прежде.
Ты прикоснёшься нежно, нежно
и вслыхнут благости огни.
* * *