Памяти Вали и Томы
"А я один стою меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
22.11.1919 г.
Коктебель"
Максимилиан Волошин
АРО ХАНАМ
Из давнего неба, из прошлого "жив ли?",
Из тайного знания явных знамений,
Хребет распрямляет иная пружина,
Когда Шри Ганеш разбросает каменья
Пустых пирамид немигающей власти,
Фундамент земли очищая от тлена,
Обратный отсчёт начиная с несчастий,
Чтоб огненный лотос явить во вселенной.
ЛАМ
Мерцательным привкусом фрикций "Икеи"
Отравлен занос, аварийной мигалкой.
Угольчатым ангелом Шри Картикейя
Взял за руку, прочь направляясь от свалки
Иллюзий, игры и фантомных урядиц,
На высверки неба, видением данным,
Когда пребывания мерзость и гадость
Уходят, забрав пустоту и страданье.
ВАМ
Тупая описка, простая помарка,
Что кочка для копчика криво летящим,-
Не холодно, видимо, им и не жарко,
Изблёванным с этим: "Живи настоящим!"
Гордынею явно "бабачить и тычить"
И ревности чьи-то тревожить украдкой...
Кончается Бог - оживает опричник,
В ком демонам - воля, а совести - взятка.
Ифриты у лифта и белая сфера,
И чьи-то мозги "на прэдмэт" распинают...
В оккультных пределах кончается Вера
Свободой неволи страстей Менелая.
Ведут кукловоды за ниточки денно:
Покорно рабы о несбыточном молят...
Уходит Любовь - начинается демон,
Стоящий у рва чёрно-белого поля.
РАМ
Желанье мальчишеским сном говорило,
Как будто сдавая на лёгкость экзамен,
Сбегать начинаешь держась за перила,
А дальше - летишь за касаньем касанье.
Из пуповерченья в канатах привязок,
Где крылья так ломки падением сладким,
Грядущего путь - вырыванье заразы
От липнущих видеть "сухое" в остатке.
Мерило - ярило. Нарывами гнили
Круги пересортицы в адовом "клире",
Летел Алконост из-под радуги зыбкой
И таяла тьмой зазеркалья улыбка,
И липкие ночи с горнилом под боком,
И плуг разделенья на "нечисть" и "люди"...
Уже не получится быть одиноким,
Когда прорываешься через остуды.
ЯМ
Так слышать по Шуману за килогерцем
Агон за агоном, до Невского - Лавры, -
"Ах, бедное сердце!.. Усталое сердце!",
И суфием - ночи изгнания лярвы.
"Добрался? - Кругов до Исаакия девять,
Твоё Рождество неромансом убудет! -
Ходи и до судорог мёрзни, надеясь,
Под шарканье сверху... - "Сомнамбулы? Люди?""
Георгием дух боевого искусства, -
Отпор штопорящим глаза и "мякотку",-
"держанье" удара до боли, до хруста,
Ответкой - в амбрэ, прогоревшее водкой.
На поезд билеты осколками Кая
В ремонте разбитого автомобиля...
И бабушка в книжном, догнав, задыхаясь:
"На кассе... свои... документы забыли!"
ХАМ
Прогорклому привкусу соли и йода
Обязан ли к морю стремлением давним?
Ангинами детскими, млеком и мёдом,
И болями по удаленью миндалин?
В постельном режиме запойное чтенье,
Тайком Мопассан, обнажёнка Матисса,
Катрен подражания "чудным мгновеньям"...
И в зной добираться до бухты до Лисьей,
/как водоросли удушающе преют!.../
Обязанный Знания горьким кореньям,
Люблю эту землю Луки и Андрея
И в Невском Соборе чудесное пенье.
АОМ
Иллюзией Света из тьмы проступают
Всё та же подкорка и серые тени...
Творцы парадигм обретения "рая"
Из щупалец мрака "просветят" плетеньем,
Огладив по шишкам, набитым о страсти,
Атлант заневолив прямлением "карм".
Гюрза лжепророчества жалит и гасит
Ловцов просветления разом и даром.
ОГУМ САТЬЯМ ОМ
Ветра и дороги... За дальнею далью,
За строгою бедностью быта и лени,
Мои поколенья частично за гранью,
Частично за данностью или в забвеньи.
Меняет манящее звонкость монеты
На мифы да бубны... да пики в остатке,
Оставив в каменьях далёкое лето
И блики на волнах, и обморок сладкий.
Не зря через туф, через поры извёстки,
По древнему пеплу, забывшему серу,
Струились потоки к миражным наброскам
На холст междуморья, скрывающий веру.
Забвение... Чьим предложеньем укромен
Теряешься, тенью когтистой ухвачен? -
Сомнение спит в пересохшей соломе
И линзой небес - в точку - солнечный зайчик...
Небесные перья змеились ветрами,
Дрожала в размыв горизонта дорога,
Крута, камениста, терниста местами,
Но - вихрями - к Свету, в дыхание Бога...
май - сентябрь 2016 г.
фото автора